Избранные труды

Гапеев Валерий

Следует отметить, что ст. 5 Закона о государственном арбитраже в СССР включает в систему органов государственного арбитража его обязательные структурные звенья (Госарбитраж СССР, государственные арбитражи союзных республик, государственные арбитражи автономных республик и госарбитражи краев, областей) и факультативно предусматривает образование госарбитражей города, автономной области, автономного округа Советом Министров союзной республики по согласованию с Госарбитражем СССР.

Таким образом, уже применительно к начальному периоду функционирования Госарбитража можно говорить о свойстве системности, которое присуще всем его органам. В настоящее время это положение прямо закреплено Законом о государственном арбитраже в СССР (ст. 5).

Наконец, простое перечисление наименований госорганов, относящихся к числу спецведомств, свидетельствовало, как уже отмечалось, о сугубой разнохарактерности исполняемых ими функций. Это давало основания одним исследователям считать, например, административно-правовое положение такого органа, как Госарбитраж, сходным

с правовым положением специальных ведомств [124] , а другим – утверждать, что Госарбитраж занимает специфическое положение среди специальных ведомств. Ясно, что и в теории арбитражного процесса, и в теории административного права данный вопрос не нашел своего корректного объяснения.

124

См.: Романов П. И. Органы советского государственного управления. – В кн.: Административное право. М., 1967, с. 96.

Когда в опубликованном проекте Конституции СССР 1977 г., а затем в самой Конституции появился раздел VII «Правосудие, арбитраж и прокурорский надзор» и арбитраж стал, таким образом, в один ряд с такими основополагающими системами органов, как суды и прокуратура, то возникло множество вопросов: о месте арбитража в системе органов Советского государства; о содержании Закона о государственном арбитраже; о степени самостоятельности системы органов арбитража. Прямое закрепление основ деятельности государственного арбитража в Конституции СССР давало основание ставить подобные вопросы и предполагать, что арбитраж займет более самостоятельное и более высокое по рангу место в системе органов советского государственного управления. Ответ на эти волновавшие исследователей вопросы был получен не из Закона о государственном арбитраже, а из Закона о Совете Министров СССР, принятом вскоре после Конституции. Согласно ст. 27 данного Закона Госарбитраж СССР – центральное звено системы органов государственного арбитража – занял весьма скромное место среди «других подведомственных Совету Министров СССР органов» наряду с такими органами, как Государственный банк СССР, Центральное статистическое управление СССР, Комитет по физической культуре и спорту и другие комитеты, главные управления, ведомства при Совете Министров СССР по делам хозяйственного, социально-культурного и оборонного строительства [125] .

125

См.: Ведомости Верховного Совета СССР, 1978, № 28, ст. 436; 1981, № 47, ст. 1238.

Следует прямо указать, что место, определенное Законом о Совете Министров СССР Госарбитражу СССР в системе правительственных органов, не адекватно тому положению, которое заняла система органов Госарбитража в Конституции СССР. Трудно, например, объяснить, почему деятельность Госбанка СССР или ЦСУ СССР определяется правительственными постановлениями и руководители их в установленном порядке включаются в состав Правительства СССР, а руководители центральных звеньев системы арбитражных органов в состав Правительства не входят, хотя деятельность их подвергается прямому конституционному регулированию и определяется актом высшей юридической силы – Законом. Простое указание на то, что этим самым Конституция подчеркивает важность деятельности той части государственного аппарата, которая связана с защитой прав хозяйственных органов, не убедительно, ибо конституционное обособление арбитража должно было получить соответствующее оформление в структуре органов Советского государства.

Б. М. Лазарев отмечает, что новая Конституция особо выделила органы народного контроля и арбитража, не отменяя в то же время предусмотренного Конституцией СССР 1936 г. деления органов государства на органы государственной власти, государственного управления, суда и прокуратуры. Это утверждение верно с точки зрения содержания Конституции 1977 г., но может быть подвергнуто сомнению при анализе Закона о Совете Министров СССР (в частности, его ст. 27). Что касается особого места органов народного контроля в системе советского государственного аппарата, то оно выявляется без особого труда: а) основы организации и порядка деятельности органов народного контроля подвергнуты прямому конституционному регулированию (ст. 126 Конституции СССР); б) Комитет народного контроля СССР, возглавляющий систему органов народного контроля, образуется Верховным Советом СССР (ст. 126 Конституции СССР); в) организация и порядок деятельности органов народного контроля определяется Законом о народном контроле в СССР [126] ; г) председатель Комитета народного контроля СССР включается в состав Правительства СССР (ст. 20 Закона о Совете Министров СССР, ст. 12 Закона о народном контроле в СССР); д) деятельность Комитета народного контроля СССР осуществляется одновременно под руководством Верховного Совета СССР, его Президиума и Совета Министров СССР (ст. 12 Закона о народном контроле в СССР).

126

См.: Ведомости Верховного Совета СССР, 1979, № 49, ст. 840.

Сравнительный анализ организации и порядка деятельности органов народного контроля

с организацией и порядком деятельности органов государственного арбитража убеждает в необходимости структурно выделить в Законе о Совете Министров СССР отдельную статью о Госарбитраже. Несовершенство правового закрепления основ организационной структуры арбитража объясняется тем, что эти органы, являясь объектом интенсивных исследований процессуалистов-цивилистов, административистов, а в последнее время и процессуалистов-хозяйственников, редко становятся предметом научных интересов представителей науки государственного права [127] . Поэтому закономерен вывод о том, что после принятия Конституции 1977 г. анализ деятельности государственного арбитража в государственно-правовом аспекте должен быть резко усилен.

127

Одной из немногих работ в указанной области является подготовленная после принятия Конституции 1977 г. монография об органах Советского государства, в которой есть и глава о государственном арбитраже. Однако данный раздел написан специалистом в области теории арбитражного (хозяйственного) процесса Т. Е. Абовой. См.: Абова Т. Е. Государственный арбитраж в СССР. – В кн.: Органы Советского общенародного государства. М., 1979, с. 302–317.

6. Самостоятельное положение государственного арбитража в системе органов Советского государства не должно преувеличиваться, ибо арбитраж входит в систему правоохранительных органов (по иной терминологии – контрольных органов) наряду с судом, прокуратурой, народным контролем [128] .

До недавнего времени взаимодействие арбитражной деятельности с деятельностью иных правоохранительных органов было выражено недостаточно глубоко. Сейчас наметился путь к преодолению этой разобщенности. Так, новый Закон о прокуратуре СССР (ст. 23) [129] и соответственно Закон СССР о государственном арбитраже в СССР (ст. 21) усилили системную связь между прокуратурой и арбитражем, предусмотрев возможность пересмотра решений государственного арбитража по протесту прокурора.

128

См., например: Ананьева Ж. К. О месте государственного арбитража в системе правоохранительных органов. – В кн.: Проблемы совершенствования правового регулирования народного хозяйства. – Ученые записки Тартуского ун-та, т. XXIV. Тарту, 1978, вып. 452, с. 103; Курашвили Б. П. О политологическом подходе к государственному управлению. – В кн.: Научно-техническая революция, управление и право. М., с. 25–26.

129

См.: Ведомости Верховного Совета СССР, 1979, № 49, ст. 843.

Однако следует отметить, что в настоящее время две параллельно сосуществующие юрисдикции в стране – судебная и арбитражная – по существу полностью обособлены друг от друга. Заслуживает внимания, например, такой факт. В коллективной монографии «Конституционные основы правосудия в СССР» [130] подвергнуто анализу место суда в системе органов Советского государства, рассмотрено взаимодействие судебного аппарата с органами государственной власти и управления, прокуратурой, органами расследования, адвокатурой. И только об органах государственного арбитража ничего не сказано. Это, конечно, является не следствием просчета в исследовании, а показателем изолированности судебной и арбитражной систем.

130

См.: Конституционные основы правосудия в СССР. М., 1981, с. 52–133.

Определенное соприкосновение судебной и арбитражной юрисдикции можно вывести из содержания ст. 338, п. 6 и ст. 339, п. 3 ГПК РСФСР, согласно которым по правилам ГПК РСФСР подлежат исполнению также решения органов арбитража в предусмотренных законом случаях. Однако надо отметить, что, во-первых, круг такого рода случаев весьма незначителен, во-вторых, суду (судье) не предоставлено право, приступая к исполнительным действиям, предварительно проверять законность и обоснованность вынесенного арбитражного постановления.

Закон о государственном арбитраже в СССР (ст. 9) отверг многочисленные предложения о передаче споров с участием колхозов между собой и с другими социалистическими организациями на рассмотрение органов арбитража. Как и прежде, эти споры (в том числе такая специфическая их группа, как преддоговорные) будут рассматриваться судами. Значит, звенья судебного и арбитражного аппарата и впредь при разрешении споров будут применять одни и те же нормы материального права, прилагаемые лишь к различным субъектам хозяйственных отношений (колхозы или иные социалистические организации). Такими конфликтами являются, например, споры о контрактации, о перевозке. Суд может рассматривать и другие споры с участием организаций, возникающие, например, из договоров перевозки грузов в прямом международном железнодорожном и воздушном грузовом сообщении (ГПК РСФСР, ст. 25, п. 2). Чрезвычайно важно отметить также, что суд и арбитраж в равной мере применяют многие нормы Основ гражданского законодательства, регулирующие общие вопросы права собственности, обязательственного права.