Изобретение зла
Шрифт:
Машину. Большая Машина стала столь ценной, что ни одна человеческая жизнь не могла с нею сравниться. Машина стала важнее человека. И с тех пор люди начали служить ей.
– А куда делись маленькие?
– спросил я.
– Они приросли к большой.
– Ну и что?
– Сначала никто не видел в этом ничего страшного. Машина выросла и прорасла во все, кроме людей и животных. Люди думали, что Машина им помогает, поэтому они заботились о Машине. Они учили своих детей математике и делали из них программистов.
– Кто это?
– Это человек, который всю жизнь работает с Машиной, который специально для этого выращен. Есть такая порода муравьев, которые отдают своих детей на сьедение большой бабочке, а бабочка за это дает им пьяный сок. Машине тоже отдавали детей.
– А дети соглашались?
– Они соглашались с радостью. Они работали с Машиной, помогали Машине, чинили Машину. Но скоро Машина научилась чинить себя сама и обслуживать себя сама, сама добывать энергию, сама себя программировать и стала обходиться без людей.
– Тогда она стала их убивать, правильно?
– Нет, это все сказки. Машина любила людей. Ее так сделали с самого начала. Люди тоже неглупые. Как только Машина стала сильной, они сделали так, что она влюбилась в людей. Этого она сама не могла отменить. Она любила их самоотверженно, по-собачьему. Она хотела постоянно быть с людьми. Она тосковала без людей.
– А что тут плохого?
– Машина стала привязывать людей к себе. Она придумала самые лучшие игрушки, чтобы дети с ней игрались - все дети стали играться только с Машиной.
Простые игрушки дети забыли. Машина придумывала новые и новые игрушки, одна лучше другой; дети вырастали и все равно не могли оторваться от Машины. Когда дети становились совсем взрослыми, они продолжали играться, хотя не знали об этом. Они думали что занимаются важным делом и весь день работали с Машиной.
Но ничего полезного они не делали, просто Машина не отпускала их от себя. Людям было нужно много хороших вещей от Машины; она давала людям все, даже покатала их на Марс и на Луну. Она делала это из любви, а люди думали, что сами заставляют её. Она с самого начала нам не подчинялась.
– Но мы же её сделали - она должна подчиняться.
– Не все так просто. Есть такая вещь, которая называется "Эффект маятника".
Не слышал?
– Нет.
– Я сейчас объясню, я ты попробуй понять. Маятник видел?
– Конечно.
– Тогда представь себе очень большой маятник, такой, который подвешен к самым тучам, представь, что на этой длиннейшей нити качается очень тяжелый шар.
Закрой глаза и представь.
– Представил.
– Теперь подтолкни этот маятник, чтобы он начал качаться. Получается?
– Получается.
Я представил чугунный шар на стальном витом канате. Шар медленной дугой проходил совсем невысоко над землей. Все это происходило над полем, в хмурую погоду (подвешен все-таки - к облакам), вдалеке виднелись две хмурых черных избы. Летали вороны и воздух был полон мелким дождем. Маятник проходил так низко, что приходилось пригибаться. Он шел с тихим гулом, напоминающим тот, что включился вчера.
– Хорошо представил?
– Хорошо. Даже птицы летают и дым из трубы.
– Качается?
– Да.
– А теперь заставь его мгновенно замереть. Только не превращай в картинку, пусть продолжают летать птицы и пусть идет дым из трубы, и все остальное, а маятник пусть замрет. Ну что?
Я попробовал остановить воображаемую махину, но она не подчинилась. Маятник спокойно прошел точку равновесия и продолжал качаться.
– Не получается.
– Попробуй остановить его рукой.
Я подставил руку, но маятник отодвинул её и продолжил движение. А все от того, что я слишком хорошо представил. Воображаемый чугунный шар легко отодвигает воображаемую ладошку.
– Не получается, - сказал я, - он слишком настоящий*
– Попробуй проставить забор на его пути.
Я поставил и маятник снес забор.
– Не получается.
– Вот видишь, ты не можешь его остановить.
– Потому что я хорошо себе представил, - сказал я, - если он весит тысячу тонн, то он сломает забор.
– Вот именно. Но ведь этого маятника нет. Ты его просто представил. Ты его создал. Ты его хозяин. Ты его раскачал. И он сразу же перестал тебе подчиняться.
Он подчиняется собственным законам, а не твоим. Если ты проживешь ещё много лет, то ты станешь взрослым и когда-нибудь вспомнишь этот маятник и увидишь, что он продолжает качаться. Он не нуждается в тебе и тебе не подчинятеся - у него своя жизнь. А теперь слушай самое главное.
Любая мысль, уже только родившаяся, сразу же перестает нам подчинаться. А иногда подчиняет нас. Машина - это такой же выдуманный маятник, но воплощенный в другие формы. Ты понял? Что бы ты не придумал, начинает качаться как этот маятник и перестает подчиняться тебе. Тысячу лет назад открыли Америку, но открывший сразу же потерял всякую власть над своим открытием. Человек, рассчитавший цепную ядерную реакцию, уже не мог остановить создание ядерной бомбы. Человек, который изобрел гильйотину, машину для отрубывания голов, сам в эту машину и попал. Это не случайность, это всеобщий закон. Это эффект маятника.
– Да, - сказал я, - но ведь Машина сама может придумывать.
– Ну и что?
– А значит, любая ЕЕ мысль не подчиняется ей и может ЕЕ подчинить. Если даже Машина придумала меня, то она не может мною управлять. А я смогу, если постараюсь. Значит, я её не буду бояться. Но вы обещали рассказать мне историю.
– О чем я говорил?
– О том, что жизнь Машины стоила дороже жизни человека.
– Да. Если человек случайно портил Машину, его убивали или садили в тюрьму, а если Машина случайно убивала человека током, её даже не ругали. Если человек плохо обслуживал Машину, его выгоняли с работы, а если Машина плохо обслуживала человека, то все равно человека выгоняли с работы. Машина была важнее и сильнее всех людей. Так было до самой Войны.