Изучающий мрак (Дарвей)
Шрифт:
– Ну, великий и ужасный Призрак, почему стоишь? Садись.
Он обернулся и увидел позади себя мягкое кресло. На месте библиотеки теперь была маленькая гостиная. Это была совершенно обычная комната. Она была просто, если не сказать бедно, обставлена, но от вещей веяло особой теплотой и домашним уютом. Это чувствовалось во всем от цветочных горшков на полках, до вязаных салфеток на столе.
За окном лил сильный дождь, капли агрессивно барабанили по водостоку. Ураганный ветер ломал
Мужчина, увидев все это, только тяжело вздохнул и опустился в предложенное кресло. У него уже не было сил удивляться. Если он все-таки сошел с ума, то это еще не самый плохой кошмар. Здесь ему не приходится сражаться с воображаемыми чудовищами.
– Хочешь чаю?
– старушка придвинула поднос поближе, и не дожидаясь его согласия, ловко разлила чай по чашкам.
– Конечно, ты бы сейчас предпочел чего-нибудь покрепче, но в моем возрасте это лишнее.
– Она негромко рассмеялась.
– Откуда вы знаете мое имя?
– Я все о тебе знаю. Так уж получилось... Да ты не волнуйся, в этом нет ничего плохого. Я вижу тебя насквозь, ну и что с того? Разве тебе есть что скрывать?
– Я ничего не понимаю из того, что со мной происходит.
– Молодец, что признал это. Скажи, ты слышал музыку? Такая милая мелодия...
– Да. Она показалась мне знакомой, - монах, отбросив всяческие предубеждения, с наслаждением сделал большой глоток горячего ароматного напитка.
У чая был горький, но вместе с тем приятный привкус.
– А ведь никто не играл, - заметила старушка.
– Она всегда существовала лишь в твоем сердце. Как чай?
– Хорош.
– Ты голоден. Мужчины всегда голодны, в любом возрасте. Попробуй мой пирог. Он немного подгорел, но ты же у нас не из гурманов, правда?
Дарвей послушно взял кусок капустного пирога. Тесто было совсем свежее, даже горячее, словно его только что вынули из духовки.
– Все что ты видишь глазами - это тень, прах, ничто. Только сердце, только душа никогда не ошибаются. Они знают истину. Понимаешь?
Он отрицательно покачал головой.
– Ты ждешь от меня откровений, но я всего лишь маленькая слабая старушка.
– Неправда, - возразил он с набитым ртом.
– Заурядной старушке, коей вы пытаетесь казаться, здесь просто нечего делать. Вы повелительница озерного города, ведь так? А я человек, решивший узнать его тайну. Магов, попытавшихся проникнуть в город, вы убили, а меня - агента ордена Истины впустили. Почему?
– Эти маги... Их слабенькие души почернели из-за бесконечных мечтаний о власти. Магия дает возможность возвыситься, и не просто возвыситься самому, а втоптать в грязь и тьму других. Будто бы если кругом будет мрак, они сами засияют... Безумцы. Нечего о них жалеть.
– Но вы мне не ответили.
– Если я скажу, что так надо, тебя такой ответ удовлетворит?
– Нет. Я имею право знать, зачем вы меня испытывали. Все эти залы, полные несметных сокровищ, полуобнаженные девушки... Хм. И библиотека. Сначала вы взывали к низменным инстинктам, но, потерпев неудачу, решили подвергнуть испытаниям мою жажду знаний?
– Но ты же слышал музыку сердца, а тот, кто ее слышит, без труда найдет путь ко мне.
– А если бы я поддался соблазну?
– Ну, конченый результат тебе бы все равно не понравился.
– Тогда не говорите, - он покачал головой.
– Не хочу его знать.
– Эти испытания - не более чем шутка. Я знала, что ты пройдешь.
– У вас очень своеобразное чувство юмора.
– Видишь ли, я не просто властительница этого города, я и есть город. Во всяком случае, та видимая его часть, которую ты принимаешь за него. Хотя все - лишь иллюзия... Люблю это слово... Оно наполнено необыкновенной гармонией. Как оно будет звучать в твоих устах? Произнеси-ка его.
– Иллюзия...
– послушно повторил Дарвей.
– Замечательно. Ты предал ему оттенок мрачности, неотвратимости. Наверняка, ты больше остальных любишь черный и синий цвета. Но не обращай внимания... Пожилым людям свойственно менять тему разговора.
– Она заговорщицки подмигнула ему.
– Какое-то время я находилась в глубоком забытье. Вы зовете его сном. Но вы вынуждены спать, чтобы восстанавливать силы, а я, полная сил, порвала с реальностью специально. Я ждала, ждала...
Монах поставил на столик пустую чашку. Точно такой же сервиз - расписанный синими цветами он видел в доме стекольщика, который был его приятелем. Тот сервиз достался ему от прадеда и был фамильной ценностью их семьи. Прадед стекольщика был оригинальным человеком: успел побывать и пиратом, и торговцем, и даже ловчим зверей для императорских игр.
– Невероятно! Я раскрываю ему тайны мироздания, а он думает о каком-то старом беспринципном пирате!
– Простите, я нечаянно отвлекся.
– Да, Дарвей, я в тебе не ошиблась. Тебя мне послало само проведение, подарок, от которого глупо отказаться.
– Мне тяжело мыслить столь масштабно: провидение, живой город, принявший образ старушки...
– монах потер виски.
– Не могу сказать, будто в моей голове что-то прояснилось.
– Ты веришь в Создателя, Дарвей? Или нет? Ты должен быть откровенен.
– То есть как это - верю или нет? Верю, конечно.
– И что он для тебя такое? Золотой идол? Звезда в небе? Где он?