К истокам слова. Рассказы о науке этимологии
Шрифт:
Иное дело — слово телевидение. По-английски «телевидение» будет television[т'eлев'uжн]. Здесь вторая половина слова образована от латинского visio[в'uзио:] ‘способность видеть, видение’. Одно время английское слово было заимствовано в русский язык (в латинизированной форме): телевизия. Кроме того, в англо-русских словарях конца первой половины XX века можно найти кальку-перевод дальновидение. В конце концов в языке упрочилось телевидение, которое является полукалькой: первая половина слова ( теле– ) — это заимствование, а вторая (- видение) — калька-перевод (сравните украинское телебачення).
«Международные»
Иногда калькирование не ограничивается рамками двух языков. Особенно часто это происходило в результате распространения разного рода религиозно-философской терминологии греческого и латинского происхождения.
Так, греческое слово syneidesis [сюн'eйде: сис] ‘сознание, совесть’, состоящее из приставки syn– ‘с, вместе’ и производного от глагола eidenai[эйд'eнай] ‘знать’, дало целый ряд калек во многих языках. Вот некоторые из этих калек.
| Язык | Калька | ‘с, вместе’ | ‘знать’ |
|---|---|---|---|
| Латинский | conscientia[конскиэнтиа] | con– | scire[ск'u:ре] |
| Готский | mith– wissei[м'uцвисси] | ср. немецк. mit– | ср. немецк. wissen[в'uсен] |
| Древнеисландский | samvit[с'aмвит] | sam– | vita[в'uта] |
| Русский | совесть(из *совљдть) | со– | ведать |
| Русский | сознание | со– | знать |
| Литовский | sazine | sa– | zinoti [жин'o:ти] |
Однако такое «массовое» калькирование встречается не только среди слов религиозно-философской тематики. Возьмите, например, такой ряд слов: английск. sky-skraper[ск'aйскрейпэ], французск. gratte-ciel[гратсь'eль], итальянок. grattacielo[граттачи'eло], немецк. Wolkenkratzer[в'oлькенкратцер], литовск. dangoraizis[данго: райж'uс], русск. небоскреб. Все эти слова имеют одно и то же значение. И все, начиная со второго, калькируют английское слово. Некоторую долю «самостоятельности» проявил здесь только немецкий язык: немецкие небоскребы скребут не небо, а облака…
Авторы калек
Кто же создаёт кальки в языке? Кто занимается копированием иноязычных слов и выражений с целью обогащения лексики и фразеологии своего родного языка? Нужно сказать, что авторы большинства калек как в русском, так и в других языках неизвестны.
Кроме того, мы далеко не во всех случаях с полной гарантией можем сказать, что перед нами калька, а не самостоятельное параллельное образование. И, наоборот, в каждом языке, по-видимому, имеется немалое количество таких слов, которые обычно рассматриваются как исконные, а на самом деле являются результатом калькирования, следы которого давно затерялись.
Однако отнюдь не все кальки «анонимны». В частности, в русском языке есть
Двуязычие и кальки
Если где-нибудь в Лейпциге или в Вильнюсе зайти в магазин и спросить у продавца что-нибудь вроде: «У вас есть цветная фотоплёнка?», то продавец, немного говорящий по-русски, почти наверняка ответит: «Да, мы имеем» или «Нет, мы не имеем» — вместо обычного для русского языка «У нас есть» или «У нас нет». Что же здесь произошло? С одной стороны, вроде бы, все слова русские и формы употреблены правильные, а вот сказано как-то не совсем по-русски. Все дело здесь в том, что продавец, недостаточно хорошо знающий русский язык, даёт в своём ответе буквальный перевод на русский язык предложений с конструкциями, обычными для его родного языка. Русское «У нас есть» по-немецки может быть выражено словами wir haben[вир х'aбен], а по-литовски — mes turime[мяс т'yримя] ‘мы имеем’. Давая дословный перевод этих выражений, продавец тем самым делает синтаксическую кальку, копируя конструкцию своего родного языка.
Именно эта особенность лежит в основе всякого калькирования, которое предполагает, как правило, наличие двуязычия у автора кальки. Питательной средой, послужившей источником проникновения в русский язык значительного числа калек немецкого и французского происхождения, явились многочисленные случаи русско-немецкого двуязычия в Петровскую и послепетровскую эпоху, а также русско-французское двуязычие, широко распространённое среди русского дворянства в XVIII–XIX веках.
Морские лежаги
Естественно, что и степень владения неродным языком, и языковое чутьё у авторов калек могут оказаться на недостаточно высоком уровне. Это нередко приводит к созданию неудачных, а порой и просто ошибочных калек. В одних случаях эти кальки-ошибки исчезают из языка, а в других, несмотря ни на что, благополучно продолжают своё существование.
В памятниках древнерусской письменности неоднократно упоминаются лежагы морьскыя. Параллельные греческие тексты в соответствующих местах говорят о китах. Древнерусские переводчики греческое слово ketos[к'uтос] этимологически связали с глаголом keitai[к'uте] [105] ‘лежит’. Таким образом и возникла ошибочная калька: лежага.
105
Древнегреческое e[е:] и ei[эй] в средне- и новогреческом произносятся одинаково, как [и].
Не повезло в этом отношении и литовскому ‘киту’. Калькируя немецкое слово Walfisch[в'aлфиш] с буквальным значением ‘кит-рыба’, литовцы связали немецкое Wal– с Welle[в'eле] ‘волна’ или wallen[в'aлен] ‘волноваться (о море)’ и образовали кальку bangzuve[б'aнгжуве:] — к banga[б'aнга] ‘волна’ и zuvis [жув'uс] ‘рыба’.
Не нужно, однако, думать, что ошибочные кальки встречаются только в древние времена. Вспомните, например, слова Фамусова, обращенные к Чацкому (А. С. Грибоедов. «Горе от ума»): «Любезнейший, ты не в своей тарелке». Выражение не в своей тарелкепредставляет собой буквальный перевод с французского, где, однако, слова iln’est pas dans son assiette[иль не па дан сон ась'eт] означают: ‘он не в (своём) настроении’, ‘он не в духе’.