Как Гитлер украл розового кролика
Шрифт:
Ан-на! Ан-на!
Ее преследователи тоже выскочили на дорогу. Теперь им не надо было останавливаться, чтобы подбирать гравий с земли, они двигались гораздо быстрее.
Внезапно мимо Анны пронеслось что-то крупное, какой-то крупный предмет. Ботинок! Они бросают в нее ботинки! Но теперь мальчишкам по крайней мере приходилось останавливаться, чтобы подобрать свою обувь.
За поворотом в конце дороги уже был виден «Гастхоф Цвирн». Последний отрезок пути шел под горку, и Анна, собрав последние силы, бросилась вниз с холма и выбежала на мощеный дворик перед домом.
Ан-на!
Мальчишки неслись за ней, в воздухе летали ботинки.
Но тут — о, чудо! — как ангел-спаситель вдруг появилась мама! Вихрем вылетела она из дома, шлепнула рыжеволосого, запустила в его приятеля собственной туфлей и заставила всех мальчишек разбежаться в разные стороны.
— Что это вы творите? Кто вам позволил? — кричала мама.
Анна тоже хотела бы это знать.
Мама схватила кривоногого мальчишку и тряхнула его хорошенько. Остальные бросились наутек.
— Почему вы ее преследуете? Почему вы кидаетесь в нее? Что она вам сделала?
Кривоногий мальчишка беспомощно смотрел на маму, краснел и что-то мямлил.
— Ну! — потребовала ответа мама.
Кривоногого охватило отчаяние.
— Потому что она нам нравится! — закричал он внезапно тонким, срывающимся голоском. — Потому что мы ее любим!
От удивления мама выпустила мальчишку, и он пулей помчался прочь через двор прямо к дороге.
— Ты им нравишься? — переспросила мама.
Ни мама, ни Анна не могли понять, как так может быть. Но Макс, которому рассказали о том, что произошло, не выказал особого удивления.
— Это местный обычай. Если они в кого-то влюбляются, то кидаются разными вещами.
— Бог мой! Но их было шестеро! — воскликнула мама. — Неужели нет других способов выразить свои чувства?
Макс пожал плечами:
— У них так заведено, — и добавил: — Анна может гордиться…
Несколькими днями позже Анна увидела, как Макс кидается яблоками в Рёзели. Вот уж кто умел приспособиться, так это Макс!
На следующий день Анна сомневалась, стоит ли ей идти в школу.
— А вдруг они меня еще не разлюбили? — волновалась она. — Мне не хочется, чтобы в меня снова кидались.
Но она напрасно переживала. Мама так напугала мальчишек, что они боялись и мельком взглянуть на Анну. Даже рыжеволосый старательно отводил глаза. За это Френели простила Анну, и они стали дружить, как прежде. Анна даже уговорила ее попробовать сделать колесо — по секрету от всех, на заднем дворе трактира. Но на людях, в школе, они играли исключительно в прыгалки.
Глава восьмая
День рождения Анны совпал с пикником, на который Литературное общество Цюриха пригласило папу. В разговоре с кем-то папа сказал, что его дочери в этот день исполняется десять лет, и тогда на пикник пригласили Анну, Макса и маму.
— Как здорово, что пикник устраивают в твой день рождения! Так мы еще никогда его не отмечали, — сказала мама.
Но Анна думала совершенно иначе.
— А
Мама смутилась:
— Но мы не дома. И сейчас все по-другому.
Конечно, Анна все понимала. Но ей так хотелось, чтобы праздник устроили именно для нее. А на пикник ведь поедут какие-то посторонние люди. Но она ничего не сказала.
— Анна, все будет хорошо, — уговаривала ее мама. — Специально для пикника арендуют корабль. Мы поплывем на другой конец озера. Пикник устроят на острове. И мы будем праздновать допоздна.
Но Анну ничего не убеждало.
А когда наступил день рождения и она получила подарки, стало немногим лучше. От дяди Юлиуса пришла поздравительная открытка. Макс подарил ей несколько цветных мелков, а мама с папой — маленькую коробочку карандашей и деревянную фигурку серны. И всё! Конечно, игрушечная серна очень симпатичная, но Максу-то на десятилетие подарили велосипед! На открытке от дяди Юлиуса была нарисована обезьянка, а на обратной стороне он написал своим знакомым разборчивым почерком: «С днем рождения! Пусть следующие дни рождения будут еще счастливее!»
Анна надеялась, что пожелание дяди Юлиуса сбудется, потому что этот день рождения не обещал ничего хорошего.
— В этом году у тебя будет необычный день рождения, — сказала мама. — И ты уже большая, поэтому подарки для тебя не так важны.
Но когда Максу исполнялось десять лет, она почему-то такого не говорила! И это совсем не обычный день рождения, упрямо думала Анна. Ведь теперь ее возраст впервые обозначается двумя цифрами, вот!
Чем дальше, тем больше расстраивалась Анна. Поездка получилась какой-то неудачной. Хотя погода стояла хорошая, на корабле было слишком жарко, а члены Литературного общества разговаривали в точности как фрейлейн Ламбек. Один из них — толстый молодой человек с меленькими зубами — называл папу «дорогой мастер» и то и дело вмешивался в ее с ним разговор.
— Дорогой мастер, мне очень жалко, что у меня не вышло опубликовать вашу статью.
— Мне тоже, — ответил папа. — Это моя дочка Анна, сегодня ей исполняется десять лет.
— Поздравляю, — быстро произнес молодой человек и опять заговорил о своем. Очень, очень жалко, что он не может публиковать папины тексты, ведь они написаны превосходно! Молодой человек безгранично ими восхищен! Но дорогой мастер демонстрирует такую непреклонность в суждениях… политика газеты… отношение правительства… дорогой мастер должен понять…
— Я все понимаю, — ответил папа, отворачиваясь.
Но молодой человек не унимался. Такие трудные времена, продолжал он. Подумать только: фашисты сожгли папины книги! Какие ужасные чувства он должен был испытывать! Молодой человек представляет эти чувства! У него самого только что вышла книжка. Первая. И представить себе, что ее сжигают… Не согласится ли папа взглянуть на эту книжку? Нет? Тогда молодой человек может о ней рассказать…
Он говорил и говорил, его мелкие зубы слегка постукивали, а папа из вежливости его не прерывал. В конце концов Анна не выдержала и отправилась бродить по палубе.