Как подсказало сердце
Шрифт:
Внезапно он сел, выпрямился, точно его насадили на палку. И как же раньше эта мысль не пришла ему в голову!
Ну да, конечно, Бригитта не могла уехать одна. Кто-то должен был ее сопровождать. И этот человек расскажет, где она. Друода знает, кто ее повез. С этой мыслью Квентин вскочил, но внезапно зашатался, застонал и упал на кресло. Его голова дергалась.
— Боже мой, милорд! Что с вами?
Квентин сощурился, пытаясь разглядеть, кто говорит. Но он видел только силуэт.
— Кто здесь?
— Эудора, милорд, — робко произнес женский голос.
— А, дочь Алтеи. — Он откинулся на спинку кресла. — Ну где же ты? Подойди.
Маленькая фигурка нерешительно приблизилась. В мерцающем свете свечных огарков Квентину показалось, что перед ним пляшут не то две, не то три фигуры.
— Стой спокойно, — раздраженно и все еще продолжая щуриться, велел он.
— Так я и стою, милорд.
— В чем дело, наконец? — рассердился он. — Ты что — боишься? Я же всегда к тебе хорошо относился, Эудора. Нечего меня бояться.
Эудора нервно сцепила руки.
— Я пыталась поговорить с вами раньше, милорд, но вы кинули в меня кружок сыра и велели уйти.
Квентин засмеялся.
— Неужели? Что-то не помню.
— Я понимаю, что вы были не в себе. Неудивительно, конечно, узнав про все, что тут случилось…
Квентин вздохнул.
— Эудора, скажи, мне, почему она так поступила?
— Я не вправе говорить плохо о вашей тете, — ответила девушка, чувствуя себя неловко.
— Моей тете? Я про сестру. Да ты, наверное, не знаешь. А где Мэвис? Она ближе всех Бригитте. Пусть скажет, почему Бригитта так решила.
— А вам разве не говорили? — удивилась Эудора. — Мэвис умерла.
— Мэвис? Как?
— Ваша тетя наказала ее. Выгнала. А на следующий день ее убили бандиты. Хотя иногда я сомневаюсь, что это были бандиты.
Квентин уставился на девушку, стремительно трезвея.
— Какое право она имела так поступить с Мэвис?
— Ваша тетя объявила себя хозяйкой Лоруа сразу же, как принесли известие о вашей смерти.
К этой новости Квентин отнесся спокойно.
— Ты хочешь сказать, что ее назначили опекуншей Бригитты?
Эудора ощутила еще большую неловкость от этой беседы.
— О нет, милорд. Не опекуншей. Граф из Берри не узнал о вашей смерти.
Квентин выпрямился и возвысил голос:
— Как это может быть?
— Друода скрыла от него. Она не позволяла леди Бригитте покидать Лоруа. Она не хотела, чтобы ваша сестра поехала к нему. И даже ваши вассалы не могли помочь леди Бригитте, потому что они верили, что Друода и ее муж скоро станут опекунами миледи. Они подчинялись только Друоде. И даже Валафрид никогда не спорил с женой.
— Ты соображаешь, что говоришь? — серьезно спросил Квентин.
Эудора в страхе отступила, но продолжила:
— Это правда, милорд. Клянусь. Я была уверена, что ваша тетя уже все рассказала, иначе я бы не осмелилась приблизиться к вам. Все здесь знают, как она обращалась с вашей сестрой, и вряд ли она смела надеяться, что удастся скрыть это.
— Тетя ничего мне не рассказала.
— Тогда простите меня. Я пришла не за тем, чтобы обвинять Друоду. Я пришла только узнать, нет ли новостей от леди Бригитты. Я так волнуюсь за нее. Она вообще-то уже давно должна вернуться.
— Вернуться? Что ты мелешь, Эудора? Может, ты расскажешь все, что знаешь, про сестру?
Эудора начала рассказывать, сперва нерешительно, а потом все больше горячась:
— Она пыталась убежать. И ей бы удалось, если бы не норманн, который ее нашел.
— Какой норманн?
— Да тот, который приезжал сюда и искал леди Лоруа, — объяснила Эудора.
— Роуланд из Монтвиля?
— Да. Кажется, так его звали. Так что леди Бригитта уехала с рыцарем, норманном.
— Тогда все ясно, — сказал Квентин. — Видишь ли, Роуланд из Монтвиля должен был привезти сюда весть о том, что я жив.
— Но нам про это не сказали, — быстро ответила Эудора. — И леди Бригитте — тоже. Я уверена. — Потом Эудора горячо спросила: — Но я никак не могу понять, как могла Друода надеяться сохранить все втайне?.. — Вдруг Эудора замерла и уставилась на трех собак у ног барона. — Боже, что с вашими гончими, милорд? — прошептала она.
Квентин опустил глаза и увидел, как две собаки, упав, безуспешно пытаются подняться, а третья падала, неловко подобрав под себя ноги. Он посмотрел на собак, потом — на куски мяса, лежащие перед ним на блюде. И словно не веря самому себе, понял, в чем дело. Наконец догадался обо всем. Квентин еще раз посмотрел на еду, приготовленную тетей специально для племянника.
— Черная гончая не дышит, милорд, — дрожащим голосом произнесла Эудора.
— Боюсь, я отравил собственных собак, — тихо сказал Квентин.
— Вы?
— Я накормил их едой, приготовленной для меня, — мрачно ответил он. — Похоже, я уже должен быть бездыханным.
— Вы тоже ели? — в голосе Эудоры послышался ужас.
— Ни кусочка. Я только пил вино.
— Значит… она пыталась…
— Убить меня, — твердо закончил Квентин. — Сестра моей матери. Кровная родня. Теперь ясно, почему она не призналась в том, что натворила. Если бы я не умер за ужином, она отравила бы меня завтра утром. И если не завтра, то когда-нибудь преуспела, я ведь ничего не знал, ни о чем не подозревал! Эудора, ты спасла мне жизнь. Проклятье! Но чего она добивалась, творя свои злодеяния?