Каленым железом
Шрифт:
– А ты откуда знаешь, как будет правильней?
– Мы этот вопрос, дорогой товарищ, изучали в семинарии.
– Дак, а вы… это… разве вам можно такое изучать в семинарии? – ошалел слесарь.
– Не только можно, но и нужно, – отвечал поп, но уже нехотя.
Очурав Ивана, он заторопился.
– Постой, постой, – придержал его Иван. – Постой, разговор есть.
– Не о чем нам с вами говорить, дорогой гражданин, – хмуро сказал поп. – А кроме того, я тороплюсь.
– Да я… щас.
И Иван, проворно натянув одежду, вышел вслед за батюшкой, который ждать все-таки не стал, а пошел своим ходом.
И в самом деле, что ему за интерес?
Но пошел он своим ходом прямо в деревянную пивнушку, притулившуюся близ бани. И там Иван его догнал. В пивнушке было людно. Толкались. Поп угощался на воздухе. Слесарь обратил внимание на тот факт, что нос попа – красен.
Добыв пару кружек, Иван уселся на завалинке, вынул сушеную щуку и сказал:
– Располагайся, батюшка. Угощайся.
– Постою, – ответил батюшка, но все же присел. И рыбкин хвостик взял.
– Вот ты мне скажи, не знаю, как тебя зовут, – задушевно начал Иван. – Скажи, какой толк вот от этой твоей религии?
– То есть как это «толк»?
– Ну вот что я, например, буду от нее иметь, если вдруг стану боговерующим?
– То есть как это «иметь»?
– Ну как иметь? Ну, вот чем мне станет лучше, если я стану боговерующим?
– Где тебе станет лучше?
– Где? Сказал бы я тебе где… Как где? Здесь.
– А тебе здесь не станет лучше.
– А где?
– Там.
И поп указал на небо.
– И тут.
Поп приложил руку к сердцу.
– Э-хе-хе, – закряхтел слесарь. – Вот ты себя и обнаружил. Вранье все это! Вранье! Что там? Там наверняка ничего нету. Там – планеты. А в груде у меня и так полный порядок. Тьфу!
Слесарь с досады плюнул и попал попу на ботинок. Поп посмотрел на ботинок и ничего не сказал.
Но и ботинок не вытер.
Беседуя, взяли пива еще. Глазки служителя культа блестели, а слесарь был уныл.
– …впрочем, кроме этих, весьма отдаленных историй могу рассказать тебе другую, непосредственно происходившую на земле. Хочешь?
– Валяй, – отвечал задумавшийся слесарь.
– Был один человек, – торжественно начал поп. – Он жил во Владивостоке и был из командного состава торгового флота. У него было много денег и чудный дом посредине Владивостока. Моряк жил весело, в труде и праздности, а однажды он задумал уехать из родного Владивостока вдогонку за красивой женщиной, в которую он влюбился.
Тогда к нему пришли моряки из управления и сказали: «Продай нам свой дом. Мы из него сделаем контору, где будет производиться учет. Мы тебе дадим за это много денег».
Но штурман любил свой город, а также был богат. И он сказал: «Мне не надо никаких денег. Я дарю свой дом городу, и пускай здесь будет контора».
«Хорошо, – ответили моряки. – Вот тебе бумажка с печатью, что ты безвозмездно подарил нам свою жилплощадь».
И моряк взял бумажку и уехал вслед за красивой женщиной.
Прошли годы. Любовь не подтвердила его надежд. Моряк побывал в тюрьме и, будучи уже пожилых лет, оказался в городе К., где решил снова строить себе дом.
Для этого он пошел в исполком и сказал: «Я хочу построить себе дом. Дайте мне пятьдесят тысяч ссуды, которую я потом отдам».
«А вы кто будете такой?» – поинтересовались у него.
Моряк все про себя рассказал, не утаив, что он был также и в тюрьме. Последнее не произвело благоприятного впечатления, но дело заключалось не в этом.
«Вы поймите, – мягко объяснили моряку. – Вы, конечно, подарили дом. У вас есть справка. Но мы не можем давать ссуды с бухты-барахты. Это смешно. В крайнем случае поезжайте во Владивосток. Может быть, там для вас что-нибудь и сделают».
«Это что же получается? Что, во Владивостоке одна советская власть, а у вас другая, что ли? – обиделся моряк. – Когда было надо, я помог. Так пускай и мне сейчас немного помогут, когда я нищ и наг».
«Нет. Этого мы сделать не можем. В крайнем случае мы можем дать вам комнату где-нибудь», – твердо ответили моряку.
«Не надо мне вашей комнаты!» – закричал моряк. И поехал он не во Владивосток, а наоборот – в Москву.
Пошел он куда надо, но и там ему ничем не могли помочь. Потому что вообще-то, если говорить честно, претензии его были довольно смехотворны, если говорить честно.
Вышел тогда моряк на площадь. Горько ему, обидно, и вдруг видит он: прямо перед носом – кресты, купола.
Эх, думает, была не была. Где наша не пропадала. Обращусь-ка я к религии. Может, она поможет?
С превеликими трудностями добрался он до важного церковного чина и напрямик изложил ему все дело, предварительно честно объяснив, что сам он – человек неверующий и прибегает лишь по крайней нужде…
«Это неважно, – сказал чин. – А дело вы сделали божеское, отдав дом под контору. Сам я ничего не решаю, но буду целиком на вашей стороне. Оставьте адрес и ждите ответ».
И моряк, оставив адрес, возвратился в город К., где стал ждать, проживая в общежитии гормолзавода. И через определенное время его вызвали для вручения чека, по которому он получил в банке пятьдесят тысяч наличными деньгами. Вот так.
И поп, закончив, сильно выпил из кружки.
Слесарь слушал эту историю, переходя от уныния к радости и наоборот. Под конец он приободрился и при последних словах попа напал на него: