Канадий
Шрифт:
У входа мы рассмотрели план расположения разных отделов, нашли на пятом этаже закусочную. Кроме того, меня заинтересовало название «Терраса», но я стал сомневаться, попаду ли я туда. Моя спутница загорелась от одного слова «универмаг», так что скоро её отсюда не увести. Эх!
Вошли в главный зал и ахнули. Наверху над всеми этажами возвышается купол, составленный из витражного цветного стекла. Это Галерея «Лафайет», вспомнил я. Господи, какая роскошь и какое величие! Об этом удивительном магазине писал Флобер в романе «Дамское счастье»,
Я долго не мог оторваться от купольного витража и чуть было не упустил Эмму.
На пятом этаже мы вкусно и недорого пообедали, в предложенных столовских лотках я даже нашёл подобие супа. Эмма ела мясо, ровно и методично разжёвывая длинные волокна. Я взял на второе рыбу – неслабый такой кусок сёмги с овощами гриль. С пятого этажа я ещё раз полюбовался красотой купола, напоминавшего калейдоскоп, моя дама смотрела вниз – а там и правда «дамское счастье» от именитых модельеров, ювелиров и косметических фирм!
Всё-таки я решил сходить на «Террасу» на крыше универмага, с Эммой договорились, что она найдёт меня именно там. Её-то я точно не пойду искать.
«Терраса» оказалась открытой смотровой площадкой, покрытой зелёным искусственно-травяным покрытием. Кое-где стоят пластиковые кресла и толпится много-много людей. Вид с террасы открывается совершенно фантастический! Весь Париж как на ладошке, основные цвета Парижа: светло-серый и белый – красота! Совсем близко верхушка Гранд-Опера, можно рассмотреть некоторые детали подробнее. Отсюда виден Собор Парижской Богоматери, в другой стороне – творение Эйфеля, до которой мы так и не дошли.
Через некоторое время одно из кресел освободилось и я сел, чтобы немного поработать – зафиксировать впечатления, так сказать.
Часа два я спокойно водил стилусом по сенсорной клавиатуре планшета. Наконец появилась Эмма. В руках у неё были пакетики, значит, шоппинг удался.
– С покупками! – поздравил я девушку.
Она оставалась невозмутимой, правда, похвалилась, что удалось кое-что оторвать со скидками.
– У-у, ты печатаешь на планшете? – заинтересовалась Эмма. – Я думала он у тебя для фотографирования.
– Не только. Это графический планшет. Я на нём работаю.
– А кем ты работаешь?
– Лучше тебе не знать… – вздохнул я, ведь сам я не сильно жалую свою профессию. – Это неинтересно. Но я очень хочу стать писателем. Вот пишу про Париж.
– Что тут скажешь! – протянула Огненноволосая, – Вот выйду на пенсию… закончу свою вторую книгу.
– О! Ты тоже пишешь?
– Нет. Читаю, – хмыкнула Эмма.
– Артистка! – засмеялся я. – Один – ноль.
Я свернул работу, встал и, повернувшись к перилам, обрамляющим площадку, проговорил:
– Смотри, француженка, тут весь Париж с высоты птичьего полета!
– Впечатляет! – она задумалась на мгновенье, потом неожиданно спросила: – Как ты думаешь, за сколько можно снять в Париже квартиру?
– По-моему, квартиру в Париже можно снять только на фотоаппарат.
Эмма
Она снова повернулась лицом к городской панораме. А я скосил глаз на свою спутницу. Матерь божья! У неё был такой блаженный вид, как будто она владелица не одной квартиры, а всего Парижа.
Народ на Террасе не убывал. Многолюдье здесь нисколько не мешало. Парижане живут по принципу: «Все можно, если это не мешает окружающим», другими словами: «Живи и не мешай жить другим!». Здесь, на Террасе, царит атмосфера релаксации и отдыха.
9. Он или не он? (1 июня)
Гостиница «Дарсе» имеет всего две звезды. Виктория, пережив неожиданный стресс в аэропорту с багажом и автомобилем, волновалась, что гостиница может стать третьим пунктом, который насовсем убьёт желание знакомиться с Парижем.
Вопреки ожиданиям, отельчик оказался очень милым, номер – чистеньким и уютным. Впрочем, Виктория могла сравнить своё парижское жилище лишь с немногочисленными российскими гостиницами и с одним санаторным номером в Луге. За рубежом Вика никогда не бывала.
Заснуть сразу не получалось. Перевозбудилась. Пролежав с полчаса, она решила встать и поизучать карту Парижа.
Перед поездкой она узнала домашний адрес Канадия и навестила его младшую сестру Альбину. Та вспомнила Вику по школе, хоть между ними была большая разница. Альбина показалась Вике симпатичной женщиной, которая легко идёт на контакт. Её рыжие кудряшки стали для Вики подтверждением высказанного Антоном предположения, что сестра у Канадия сводная, ведь у него-то волосы чёрные и прямые.
– Я помню вас, Вика, – призналась Альбина, когда Виктория представилась. – Вы почти не изменились. Только Канадия сейчас нет.
– Знаю. Я к вам, – с порога заявила посетительница.
Альбина про себя восхитилась стройной Викторией. Ей должно быть тридцать семь, как и брату, а она такая тоненькая и ремешок на талии, подхватывающий академическое платье, так славно подчёркивает фигурку.
– Что бы вас ни привело ко мне, я с радостью помогу вам. Зовите меня Алей, мне так привычней.
Виктория никогда не была в гостях у Канадия и с интересом рассматривала квартиру, в которой он жил. Довольно несовременная обстановка, старая мебель, ковёр на стене, но везде убрано, чисто.
– Вы сказали, что помните меня, Аля, но ведь мы не были знакомы.
– Ну как же! Канадий был влюблён в вас, и если рассказывал, то только про вас. Было ощущение, что в вашем классе только вы двое и учились.
– Давай на ты, что ли? – предложила Вика.
– Давай.
Гостья продолжала рассматривать интерьер: занавески двадцатилетней давности, на окне кактус, на диване – гобеленовое покрывало, в углу – телевизор, самый обыкновенный. Вся обстановка в приглушённых тонах. Создавалось впечатление, что время здесь застопорилось в девяностых годах.