Кантор идет по следу

Самош Рудольф

– Как бы не так, – недовольно пробормотал Шатори и тут же замолчал.

– Вы, коллега, можете считать себя рожденным в сорочке, – с улыбкой утешал капитана широкоплечий подполковник из управления. – Вы еще молоды и полны сил. В вашем распоряжении находятся самые современные технические средства, а вот когда мы начинали, ничего этого не было и в помине… Жители нас босоногими дразнили. Я помню, сколько радости было у нас, когда нам выдали велосипеды и нам больше не нужно было проходить десятки километров пешком. Знаю, знаю, вас, молодых офицеров, это сейчас нисколько не интересует.

– Благодарю вас за дружеский совет, – Шатори галантно поклонился. – Только вы не подумайте, что меня эта теснота смущает, нет. Однако не следует забывать, что с развитием техники сильнее становятся и наши противники. Отъявленные бандиты и преступники, как известно, являются страстными поборниками новой техники. Сейчас для нас важно не только то, что наши сотрудники пользуются автомобилями, но и то, какими именно машинами они пользуются. Представьте себе, что преступник удирает от нас на автомобиле, который развивает скорость до ста пятидесяти километров в час, а наши коллеги преследуют его на машине, из которой более ста сорока километров не выжмешь. Как ни старайся, а преступника на такой машине не догонишь. Мне кажется, что наши органы, стоящие на страже общественного порядка, несколько запаздывают с освоением новой техники.

– Однако, как бы там ни было, наши органы находятся в более выгодном положении, чем преступники.

Шатори, соглашаясь с подполковником, закивал ему, а сам невольно припомнил одну старую историю из своей жизни…

Произошло это, когда он только начинал свою службу. Работал он тогда в полиции тринадцатого района Будапешта. Одно время стали поступать сведения о том, что на рынке, расположенном на площади Лехель, ежедневно происходят кражи. Рано утром, когда женщины перед работой в спешке забегали на рынок, чтобы купить чего-нибудь из провизии, неизвестный преступник вырывал сумочку из рук у одной из них. Стали пропадать деньги и у торговок, которые обычно хранили их у себя под прилавком.

Торговки подозревали друг друга и в пылу перепалки иногда даже вцеплялись друг другу в волосы.

Районная полиция выслала на рынок усиленный полицейский наряд, но кражи не прекращались. Тогда-то начальник и послал туда для выяснения обстановки молодого офицера Шатори. Придя на рынок, Шатори внимательно осмотрел полочки под прилавком, с которых, как ему сказали, постоянно пропадали деньги. Опрос пострадавших никакой ясности не внес. Никто из пострадавших не называл конкретное лицо, на которое падало бы подозрение. Было над чем задуматься: куда же исчезают деньги и кто же вырывает сумочки из рук зазевавшихся покупательниц?

Однажды Шатори увидел большую немецкую овчарку, важно прохаживающуюся между рядами торговцев. Овчарка ходила по базару не одна. Рядом с ней шел ее хозяин, который называл пса Рексом.

Шатори, только что закончивший офицерское училище, слышал на одной из лекций о том, что немецкие овчарки в ряде стран применяются для розыска преступников. Правда, на лекции речь шла об овчарках, являющихся верными помощниками полицейских. Здесь же он впервые столкнулся с тем редким случаем, когда овчарка выступала в роли преступника.

Зародившееся подозрение требовало доказательств. В шесть часов утра молодой офицер был уже на рынке и прохаживался между рядами.

– Помогите, кто-то только что вырвал из рук сумочку! – со слезами на глазах обратилась к нему женщина. Она рассказала, что покупала овощи, как вдруг кто-то вырвал у нее сумочку. Она почувствовала толчок в ноги. Женщина посмотрела себе под ноги, но никого не увидела.

– Значит, кто-то задел ваши ноги? – спросил Шатори.

– Я даже не знаю, может, мне показалось? – засомневалась пострадавшая.

Одного из полицейских Шатори послал к обсуждавшим это событие женщинам, а сам медленно пошел между прилавками, заваленными грудами овощей и фруктов. Прилавки были высокими. Под ними свободно могла пробежать довольно крупная овчарка.

В этот момент он и заметил степенно идущую овчарку. Выбрав удобное место для наблюдения, Шатори больше не спускал с нее глаз.

Неожиданно собака на какое-то мгновение исчезла из поля зрения офицера, а спустя несколько минут с того места, где только что была овчарка, донесся испуганный крик женщины:

– Караул! Украли! Держите вора!

Вслед за пострадавшей закричали сочувствующие ей женщины.

– Полицейского, полицейского сюда! Скорей, скорей! – раздались голоса.

Шатори видел, как дежурившие на рынке полицейские бросились к месту происшествия, но сам с места не двинулся и, наклонившись, разыскивал глазами собаку. Вскоре он отыскал ее. Огромный пес нес в зубах маленькую лаковую сумочку.

«Прекрасно!» – подумал офицер и стал пробираться к выходу.

Собака подбежала к своему хозяину, который быстрым движением выхватил у нее из пасти сумочку и сунул ее в стоявшую рядом корзинку для отбросов.

«Хитрый тип», – улыбнулся Шатори.

Пес как ни в чем не бывало уселся около своего хозяина и с ненавистью в глазах смотрел на тех, кто приближался к ним.

– Советую вам успокоить вашего пса, иначе я его пристрелю, – строго проговорил Шатори, кладя правую руку на кобуру.

– Что вы, что вы! Я протестую, это насилие! Моя собака ничего плохого не сделала, и сам я честный человек. Что вам от меня нужно?

– Как же, как же, разумеется! – прервал мужчину Шатори. – Наденьте на пса намордник! – И он подозвал полицейских.

И хотя история эта произошла более десяти лет назад, капитан хорошо помнил ее. Он даже запомнил, что, когда хозяин надевал псу намордник, у пса был такой вид, будто он понял собственный провал.

Из корзины для отходов полицейские извлекли тогда утреннюю добычу: две женские сумочки с семьюстами форинтов.

– Собака – глупое животное, сама не знает, что делает, – пытался оправдаться мужчина.

На допросе в полиции жулик признался, что овчарка у него очень умная и ему было достаточно жестом указать на очередную жертву, как пес прекрасно понимал его и выполнял приказания своего хозяина, самостоятельно выбирая для этого самый подходящий момент…