Капитан 'Аль-Джезаира'
Шрифт:
– С этим все ясно. Я целиком и полностью разделяю ваши взгляды и цели. Меня настораживает только отношение Франции к алжирскому дею. Я не знаю, известно ли вам о нашем с ним договоре о дружбе. Эта дружба обходится очень дорого, зато у нас нет причин опасаться враждебных действий корсаров. У нас есть право на лов кораллов в Ла-Кале, на ввоз и вывоз товаров в Боне и другие преимущества, которых мы не хотели бы лишаться. Однако это не помешает мне подать свой голос против бесчеловечного поведения корсаров. У нас, французов, в течение столетий очень часто возникали трения
– Благодарю вас.
– Что ты думаешь делать?
– спросил Парвизи друга юности.
– Бранди надо укрыть в безопасном месте. Надеюсь, мы не опоздаем.
– Бранди?
– Гравелли определенно постарается убрать единственного свидетеля вашего разговора так же, как он собирался поступить с тобой.
Пока Томазини отдавал нужные распоряжения, оба купца говорили о Гравелли. Не о его хитрости и находчивости, а о целях, которым он служит.
Сквозь закрытые двери комнаты послышался приглушенный конский топот. Люди Джакомо помчались сквозь ночь, чтобы уберечь находящегося в опасности купца Бранди от мести Гравелли.
– Надеюсь, что еще не поздно, - сказал, входя в комнату, Томазини. Пока вам нельзя возвращаться в Геную. И в имение твое я тебя отпустить не могу, Андреа. Гравелли должен считать, по крайней мере в ближайшие недели, а может, и месяцы, что его поручение выполнено.
– А мои дела? Из своего имения я в любое время мог бы вмешаться, а отсюда - я не вижу никакой возможности.
Пальцы Томазини барабанили по столу. Он размышлял.
– Можно порекомендовать тебе отличного помощника? Ты не поверишь, как это будет хорошо. Возьми этого парня к себе. Ты полностью можешь на него положиться. Дай ему доверенность к твоему управляющему. Еще один из моих людей будет курсировать туда и обратно и передавать тебе вести от него, а ему - твои решения. В руководство делами он, если ты этого не хочешь, вмешиваться не будет.
Парвизи подумал немного и сказал, что согласен.
– А что же вы решили насчет меня, синьор Томазини?
– спросил де Вермон.
– Надеюсь, вы чуткий и добросердечный человек и не оставите моего друга Андреа в эти тяжелые дни. Приказывайте! Если хотите, могу завтра же доставить вас в порт. Я исполню это, но был бы, честно говоря, очень рад подольше видеть вас моим гостем.
"Согласится ли француз?" - с тревогой подумал Томазини. Однако он слишком мало знал этого человека.
– Я мог бы составить компанию Андреа недели на четыре.
– Де Вермон посмотрел на Парвизи, с радостью отметившего, что друг называет его просто по имени.
– Это отлично, великолепно. А я всегда, как смогу, буду приходить к вам.
– Как я понял из твоих слов, мы останемся не здесь, - заметил генуэзец.
– Нет. Хотя мы и постарались всячески скрыть свое убежище от любопытных глаз, этот дом расположен все-таки слишком близко от главной дороги. Он принадлежит одному нашему земляку, к чьей помощи мы прибегаем в редчайших случаях. Мы уйдем еще дальше в горы. Там некий
– Этот барон Томазини твой родственник?
– спросил Парвизи.
– Он из Рима. Появляется в замке время от времени, иногда живет подолгу, но вовсе не из-за охоты. Больше в округе об этом синьоре никто ничего не знает. Обслуга верная и молчаливая.
– Это ты владелец замка, Джакомо?
– Угадал.
– Томазини рассмеялся.
– Главарь разбойников, карбонарий, купец, дипломат - и все в одной персоне. Должен, однако, заметить, что "Властелином Гор" я бываю лишь ненадолго. Чаще под этим именем выступает один из моих людей.
Поведал он обо всем этом скороговоркой, бегло, рассказывать о себе считая, должно быть, нескромным.
– Ну хватит обо мне. Еще одна просьба к тебе, Андреа. Можно мне доставить сегодня ночью гонца Гравелли на перекресток в твоей карете? Он одурманен снотворным зельем, которое выпил вместе с вином. Для безопасности владельца этой усадьбы нужно, чтобы парень не знал, где он находился. Да и времени он при этом меньше потеряет. А-а, входите!
Принесли койку и аппетитный ужин.
– Приятного аппетита, друзья, и доброй ночи!
– Джакомо подошел к Парвизи, обнял и расцеловал его.
– Дорогой мой Андреа!
Больше он ничего не сказал. Короткий дружеский кивок де Вермону, и Властелин Гор скрылся.
Глава 5
ЧЕЛОВЕК ЗА БОРТОМ!
Ксавье де Вермон возвратился в Марсель. Несмотря на долгое его отсутствие, дела у него шли без сучка и задоринки. Следовало ответить на несколько частных писем; ничего важного, вполне достаточно принести любезные извинения за промедление с ответом. Единственное важное известие было из Ла-Каля от его сына Пьера Шарля. Письмо пришло на другой день после его отъезда в Геную. Всего на один день запоздало это письмо, на такой богатый событиями день!
Пьер Шарль был дельцом, но человеком высокообразованным и не без фантазий. Ясно и деловито он сообщал о множестве всяких мелочей и частностей, из которых складывался в конце концов сияющий всеми красками пестрый ковер.
Вот что произошло с ним.
На баке французского фрегата "Тулон" стояли двое пассажиров Они радовались игре волн и легкому полету чаек.
– Послушай, Пьер Шарль, я просто высказать не могу, как я рад, что попаду в Ла-Каль, - восторженно воскликнул младший, которому не исполнилось еще, похоже, и двадцати.
– Ла-Каль?
– рассмеялся другой.
– Не слишком ли торопишься, дружок! Ты что, не смотрел еще разве на карту? С Ла-Калем придется повременить. Сперва мы придем в Сеуту, потом обогнем мыс и с атлантическим ветром добежим до Танжера, оттуда, вдоль варварийского берега, - в Бону, и лишь после этого наконец в Ла-Каль. Итак, терпение, Роже!
– Я дождусь! Мне почему-то кажется, что твои описания тамошних красот отстают от чудесной действительности. Жить в Африке - это, должно быть, так прекрасно! И за все это я должен благодарить тебя и твоего отца.