Капитан Райли
Шрифт:
Агент МИ-6 скрестил на груди руки и чуть приподнял бровь с поистине британской невозмутимостью.
— Полагаю, капитан Райли, вы не в том положении, чтобы мне угрожать.
Именно в эту минуту барабанной дробью перед смертельно опасным трюком циркового гимнаста за окошком послышались быстрые шаги и вскоре затихли.
— Как знать, — с легкой усмешкой ответил Алекс, — может, и в моем.
Райли не успел договорить, как в дверь дома заколотили и послышался грозный окрик:
— Откройте Иностранному легиону!
Агент
И лишь услышав скрежет ключа в замке, он пришел в себя и бросился в двери с криком:
— Стойте, не открывайте!
Но было уже слишком поздно.
Напуганный требованием открыть дверь, агент едва успел отскочить в сторону, как в дом ворвался десяток легионеров. Потом Алекс услышал громкую ругань на арабском, испанском и английском языках, через несколько секунд превратившуюся в шум ударов, грохот мебели, треск сломанных костей и жалобные стоны на языке Магомеда.
Спустя считанные секунды хаос и грохот драки с удивительной скоростью сменился почти абсолютной тишиной, время от времени нарушаемой каким-либо безответным вопросом одного из легионеров. От удара дверь комнаты распахнулась.
Прямо перед Алексом в дверном проеме, уперев руки в боки, стоял легионер с огромными бакенбардами и нашивками сержанта, с жестокой улыбкой от уха до уха, в которой не хватало трех резцов.
— Твою ж мать, — вполголоса выругался сержант, увидев привязанного к стулу абсолютно беззащитного Райли, и, поцеловав медальон с Пресвятой Девой, висевший у него на шее, добавил: — В прошлой жизни я, видать, был святошей, раз Господь так меня полюбил.
32
Хоакин Алькантара, старший помощник и кок, любовался через иллюминатор ночными огнями далекого Танжера, заложив руки за спину и беспокойно покусывая нижнюю губу в попытке хоть как-то разобраться в происходящем.
— А я все же думаю, что это дело рук Марша, — настаивал Сесар.
Бывший интербригадовец обернулся, глядя на двоих членов экипажа и двоих пассажиров, сидящих за столом в кают-компании и смотрящих на него со все возрастающей тревогой.
После двух часов напрасного ожидания трое разочарованных членов экипажа вернулись на «Пингаррон», надеясь встретить там своего капитана и получить объяснения случившемуся. Однако, когда они вернулись на судно, выяснилось, что и капитан, и Марович бесследно исчезли, и смутное подозрение, что они угодили в засаду на пути к «Эль-Минсаху», превратилось в гнетущую уверенность.
— Не думаю... — устало вздохнул Джек.
Жюли ясно дала понять, что через полчаса после назначенного времени, когда Алекс так и не появился, Хуан Марш покинул отель в сопровождении своих телохранителей, в крайне скверном настроении.
— Когда он проходил мимо меня, — сказала француженка, — я слышала, как он говорит одному из своих людей, что «этот чертов капитан еще пожалеет».
— Вот видишь? — подвел итоги Джек. — С чего бы ему так злиться, если бы он сам похитил Алекса? Каким бы он ни был, это исключено.
— Но, если это не Марш, тогда кто? — не сдавался Сесар. — Ведь он один знал о назначенной встрече и о том, какую ценность представляет эта чертова вещица.
С этими словами он посмотрел на два больших кожаных мешка, лежащих на столе. В одном из них находились документы и досье СС, а в другом — вожделенный аппарат «Энигма».
— Понятия не имею, Сесар. Но мы должны благодарить твою жену, что в последний момент она догадалась подменить мешки, и что мы это сделали.
— Я подумала, — сказала француженка, — если за нами следят, так пусть они думают, что в мешке у капитана «Энигма».
— Именно так они в конце концов и подумали, — вздохнул ее муж.
— Зато благодаря этой уловке, — заметил Джек, садясь, — мы имеем возможность поторговаться. Если бы тем, кто напал на Алекса, удалось заполучить «Энигму», можете быть уверены, он был бы уже мертв.
— А как же... — задумчиво произнесла Эльза. — Как ты можешь быть уверен, что этого уже не случилось?
С минуту Джек смотрел под ноги, обдумывая свои сомнения.
— И все же я думаю, что он жив, — ответил он наконец. — Убив его, они ничего не выигрывают.
Однако по взгляду серых глаз галисийца немка поняла, что в его словах больше отчаянной надежды, чем уверенности.
— Даже если и так, — спросила она, — что мы можем сделать?
Джек скрестил пальцы, облокотившись на стол.
— Сидеть и ждать, — просто ответил он.
— Сидеть и ждать? — скептически спросила Элиза. — И чего же?
— Когда они зашевелятся.
— Кто?
— Откуда мне знать, Эльза? Кто-нибудь.
— И это все, что ты можешь предложить? — возмутилась она. — Может быть, Алекс сейчас лежит раненый, истекая кровью, а мы тут сидим и ждём, пока «кто-то зашевелится».
— Успокойся, Эльза, — одернула ее Жюли. — Не ты одна беспокоишься за капитана... или за Маровича, который, если ты помнишь, тоже пропал, и он тоже член нашей команды, даже если кому-то и не нравится.
— Но я не понимаю, почему мы сидим и ждём! — не сдавалась немка, с каждой минутой все больше нервничая. — Сидим и ждём вместо того, чтобы прочесывать улицы, разыскивая Алекса. Мы должны немедленно отправиться в город!
— Черт возьми! — рявкнул Джек, ударяя кулаком по столу. — Ты что же, совсем ничего не понимаешь? Они ведь только этого и ждут! Если мы хотим освободить Алекса и Марко, то должны сохранять спокойствие и постараться не попасть им в лапы. В конце концов, наш капитан им ни к чему, им нужно вот это, — добавил он, указав на два мешка. — Так что главная наша забота — уберечь аппарат, именно от него зависит их жизнь... и наша тоже. Вам ясно?