Капитуляция
Шрифт:
Д’Аршан медленно расплылся в улыбке.
— Они тоже отзывались о вас с явным восхищением, мадам. Что ж, полагаю, я вас понял. И всё-таки мне по-прежнему хотелось бы показать вам Лондон — в качестве друга, разумеется.
Эвелин снова улыбнулась, на сей раз с облегчением:
— Надеюсь, я вас не обидела.
Он снова просиял в ответ:
— Скорее я заинтригован вашей прямотой. Это такая редкость здесь, в столице. — И, поклонившись, граф удалился.
Эвелин глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Д’Аршан согласился
Затаив дыхание, Эвелин обернулась к нему.
Лукас тут же стремительно прошагал к ней, поклонившись.
— Леди д’Орсе, рад снова вас видеть, хотя мне хотелось бы, чтобы мы встретились при иных обстоятельствах.
Ее сердце кольнула острая боль. «Боже, я буквально уничтожена горем!» — подумала Эвелин. Лукас как две капли воды походил на Джека, и это причиняло ей нестерпимые страдания.
— Добрый вечер, мистер Грейстоун. — Она протянула Лукасу руку.
Он мгновение подержал её ладонь, пронзая Эвелин испытующим взглядом.
— Мои сестры надлежащим образом заботятся о вас и вашей дочери?
— У Амелии вот-вот появится ребенок, и всё же она носится по городу, и всё ради меня! И на свете нет никого добрее Джулианны… — Эвелин прервалась, почувствовав, как на глаза навернулись слезы.
— Да, Амелия просто неудержима, и нет никого добрее Джулианны. — Вытащив из внутреннего нагрудного кармана носовой платок из кремового льна, Лукас протянул его Эвелин.
Она не взяла платок и тихо спросила:
— Где Джек? С ним всё в порядке?
— Он выздоровел, графиня, окончательно оправился после недавнего сурового испытания.
Она прикусила губу, силясь сдержать поток слез.
— Значит, вы виделись с ним на днях?
— Он мой брат, — ответил Лукас. — Конечно, я с ним виделся.
Эвелин провела последние две недели в Лондоне — ей было хорошо здесь в статусе гостьи Джулианны — и пыталась прийти в себе после расставания с Джеком. Но как она ни старалась, её жизнь в Лондоне не стала безмятежной.
— Вы не сказали мне, где он.
— Я могу лишь сказать вам, что он в безопасности, не волнуйтесь.
Эвелин знала, что не стоит больше ничего говорить, но у неё невольно вырвалось:
— Я хочу его видеть! Вы поможете мне? Пожалуйста…
— Пока вам лучше держаться друг от друга подальше.
Слезы вновь подступили к глазам молодой женщины, и на сей раз она уже не смогла с ними справиться. Эвелин промокнула глаза платком. Почему Лукас так говорит? Ему, так же как остальной части семьи, известно о её чувствах к Джеку?
— Что сказал Джек?
— Какая разница? Я хорошо знаю своего брата. Из его слов о вас я понял больше, чем он произнес. Ваши отношения вполне очевидны, по крайней мере
— Я пытаюсь его забыть.
Он расплылся в улыбке:
— Встреча с ним вряд ли этому поспособствует.
Эвелин обхватила себя руками.
— Я это понимаю. Это так трудно, мистер Грейстоун! Я должна поговорить с Джеком — ещё один, последний раз.
Недоверчиво вскинув брови, он помедлил и произнес:
— Зовите меня Лукасом, леди д’Орсе. Увы, сейчас я должен упорно стоять на своем. Джек беспокоится о вас и вашей дочери, и его враги знают это. Вы — его ахиллесова пята.
— Поверьте мне, сэр, — воскликнула, чуть не сорвавшись на крик, Эвелин, — я прекрасно понимаю, что мы не должны быть вместе!
— Так найдите в себе решимость и держитесь от него подальше, — сверкнул серыми глазами Лукас. — Потому что сейчас у него и так достаточно неприятностей, а если вас используют в игре против него, это будет означать его смерть.
У Эвелин перехватило дыхание.
— Поверьте, я не хочу пугать вас больше, чем вы уже испуганы, я знаю, что вам довелось пережить. — Лукас наклонился ниже. Его взгляд был твердым, но не враждебным. — Собственно, я приехал сюда сегодня вечером, чтобы встретиться с вами. Возможно, в один прекрасный день я смогу отвезти вас к Джеку, но этот день ещё не настал.
Эвелин чуть не спросила Лукаса о том, когда же придет этот день, — будет ли это до или после вторжения в бухту Киберон. Но вовремя спохватилась, решив, что говорить о таких вещах будет крайне неосторожно.
— Я знаю, в лице Гренвилла и Педжета у вас есть два надежных защитника. Но вы можете обратиться и ко мне, в любое время дня и ночи, — добавил Лукас, кивая на прощание. — Мне очень жаль, что вы так огорчены. А ещё больше мне жаль, что огорчил вас я.
— Это не ваша вина, — прошептала Эвелин.
Лукас поклонился и направился в кабинет. Она без сил прислонилась к стене. Что ж, по крайней мере, с Джеком всё в порядке.
— Эвелин!
Обернувшись на звук оживленного голоса Амелии, Эвелин вымучила из себя улыбку. Графиня Сент-Джастская была миниатюрной женщиной с русыми волосами и классическими чертами лица. Она взяла Эвелин под руку.
— Они похожи, как близнецы, не так ли? — сочувственно произнесла Амелия. — Но, стоит узнать их получше, как понимаешь, что во всём свете не сыщешь двух столь разных людей.
— Сначала я приняла его за Джека… И была просто потрясена, — тихо произнесла Эвелин.
Амелия погладила её по руке.
— Хотелось бы мне помочь тебе пережить это ужасное время, но в любом случае я знаю, что оно обязательно пройдет!
— Амелия покачала головой и с легким пренебрежением добавила: — Я, должно быть, говорю как Джулианна, наш вечный романтик. Эвелин, ты выглядишь уставшей. Я попрощаюсь за тебя со всеми, если ты пожелаешь удалиться.