Капризы женской любви
Шрифт:
Она ко мне подсела и стала рассказывать, что ее сына, Вовика, тоже в самолете укачивает. Ну, в общем, развлекала меня. Соки разные предлагала, жвачку. Подлизывалась к папе. Он такой крутой, в костюме красивом, в галстуке. Она тоже ничего, в пилоточке, стройная, молодая. Вот папа на нее внимание и обратил. Она ему коньяк все подливала и подливала. Потом папа куда-то подевался. Я заплакала и пошла его искать.
– Нашла? – уже догадываясь, что она мне расскажет дальше, спросила я.
– Да, она его в туалете целовала. Прямо взасос. К раковине прижала и на шее повисла. До сих пор висит. Потом
– А что мама твоя тогда?
– Когда?
– Когда вы к ней повидаться летали.
– Маме одна французская фирма предложила контракт. У нее совсем времени для нас не было. Мы с ней встретились в ресторане. Она такая красивая была. Она и сейчас красивая... я думаю. И вообще она за француза замуж вышла. Он ее продюсер.
– Да-а, – впервые услышав признание Тани, протянула я.
– Надь, а зачем детей заводят?
Я понимала, что вопрос заключается не в том, как их заводят, потому что «про это» Танька могла просветить даже взрослого. Девочка хотела знать – для кого матери-кукушки рожают детей? В ее вопросе заключалась боль брошенного и никому не нужного ребенка. От ее разговоров мне стало совсем плохо. Потому что кто-то, а именно Влад, уговорил меня стать такой же матерью. Сейчас, осознав всю жуть того, что могла натворить в своей жизни, я расклеилась окончательно.
– Только ты папе ни-ни о том, что Юля с твоим Владом укатила, – напомнила мне Танька, – и вообще никому. Я ведь только тебе, потому что ты моя старшая сестра. А они пусть сами разбираются. Если папа ее бросит, у нас совсем никакой мамы не будет.
Ни у Машки, ни у Вовика... – Про себя она не сказала. – У него и так какие-то неприятности. Сердце, говорил, болит.
– У папы болит сердце?
Глава двадцать вторая
После разговора с Таней я почувствовала, что у меня тоже заныло сердце.
Что делать теперь мне, всеми покинутой, одинокой, да еще к тому же беременной? Можно сказать, что мне повезло. Ай да Нэнси, выкинула такой номер. Отговорки, что она не может рожать, скорее всего вранье. Ребенок, которого так хотел Стив, оказался бы никому не нужным. Вот как Танька глаза мне раскрыла!
Жизнь срочно нужно начинать сначала. Только с чего? Ехать в офис. Что там? Существует ли вообще? Может, Влад уже продал его или заложил? Я помчалась туда.
К моему счастью, там оказалось все на месте.
Только... в моем кресле сидела длинноногая лягушка с огромным ртом и большими зелеными глазами. Место Максима оказалось пустым. Всплеснув глазами, она проквакала:
– Я партнер Влада по бизнесу. Он, к сожалению, в командировке. Можете все вопросы обсудить со мной.
– А я королева
Она опешила.
Мой указательный палец обвел линию вокруг лица и, подперев подбородок, застыл в воздухе. Похлопав глазами, я передразнила девицу. Не знаю, слышала ли она обо мне, но тут же вскочила и вытянулась как струна.
– Расслабься, – великодушно разрешила я. – И освободи мое место.
– Может, вы пока сядете в комнате Влада, – забормотала она, – а то...
– А где Максим? – сверкнув глазами, зло выдавила я.
– Он теперь на складе работает.
– Как на складе? Кто его отправил на склад?
– Не-е зна-ю, – заблеяла Лягушка.
Я ворвалась в комнату, где должны были сидеть две нанятые мной сотрудницы. Они, к радости, оказались на месте. Увидев меня, обрадовались и бросились наперебой сообщать мне новости.
– Где Максим, как он попал на склад? Их лица скукожились.
– Это такая история... – забормотала одна.
– Может быть, не в первый день... – поддакнула другая.
– Рассказывайте, что произошло, – потребовала я.
– Когда я была в отпуске, Максим временно исполнял мои обязанности, – заикаясь начала бухгалтер. – И подписал документы на покупку партии одежды из Италии.
– Это от той же фирмы? – Я ничего не понимала, ведь фирма Патриции, со слов Влада, разорилась.
– Не совсем, у нее та же хозяйка, только фирма теперь другая.
«Так, – сразу же догадалась я, – значит, Влад с Патрицией, забрав мои деньги, просто обрушили ее старую фирму, с тем чтобы меня обмануть!»
– Что дальше?
– Она, эта итальянка, стала нам поставлять товар с клеймом Гуччи. Влад ставил его на продажу в лучшие наши бутики, – наперебой рассказывали мне сотрудницы. – А кто-то из знаменитой фирмы пронюхал и подал иск в Москву. Следственные органы начали расследование. Пришли к нам. Подняли документы. Влад оказался в отъезде. И вы тоже. Подпись на всех бумагах Максима. Вы наших следователей знаете. Они сказали: «Суд большие бабки присудит за контрафакт. Лучше нам заплатите. Мы дело замнем».
– Большую сумму?
– Большую. Влад вернулся и все свалил на Максима. Кричал, что у него таких денег нет, зачем он им документы показал...
– А что, он должен был забаррикадироваться и не пускать? – Я была вне себя.
– Это я им дверь открыла, – призналась вторая женщина.
– И правильно сделала. Я собиралась работать честно. Мне никакой криминал не нужен.
– Влад сказал, что раз Максим такой идиот и денег нет, пусть отправляется за решетку.
– При чем тут Максим? И вообще как это итальянцы из такой крупной фирмы могли до нас добраться? Что-то тут не так.
– Говорят, что владелица итальянской фирмы Патриция Джоладже разбежалась со своим мужем и отсудила у него фабрику.
А это мне понятно – сначала отсудила, потом обрушила.
– Чтобы ей досадить, он напустил на нее агентов с фирмы Гуччи. Он знал, что она и подделкой их товара занималась, и еще откровенным воровством – итальянская полиция обнаружила знак фирмы на одежде, приготовленной для отправки нам.
– Что дальше? – Я не могла дождаться конца этой криминальной истории, в которую фирму втянул мой любовник.