Катализатор
Шрифт:
Но я оказываюсь не готова к тому, что вижу на самом деле.
Раздаётся цокот каблуков. В дверях появляется женщина в узкой красной форме, с жемчужными украшениями. Её рыжие волосы закручены в классическую шишку. В руке у неё планшет для бумаг. Её лицо расплывается в улыбке, когда она видит меня.
Мама.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Сорвавшись со стула, я влетаю в её объятия. Её планшет падает на пол. Я так счастлива увидеть её, что даже не хочу
Все эмоции, которые я испытала за прошедшую неделю, всплывают на поверхность, и горячие слёзы жгут мои глаза, текут по щекам. Я вдыхаю её запах, такой родной запах детского порошка и лаванды. Я прижимаюсь к ней и не могу отпустить. Боюсь, что мне всё это просто снится и что в любой момент я могу проснуться в камере два на два метра. Одна.
От моих слёз у неё появляется тёмное пятно на красном пиджаке, но не похоже, что её это беспокоит. И только тогда я вспоминаю, что мы здесь не одни. За нами наблюдают — нет, внимательно разглядывают — трое мужчин. Один хороший, двое плохих.
Я отстраняюсь, вытираю глаза ладонями и вдыхаю сопли, пока они не вытекли. Её руки тут же проводят по моим волосам… по тому, что от них осталось.
— Ты отрезала волосы? — она выглядит печальной, но потом улыбается. — Тебе идёт.
Я отшагиваю назад и рассматриваю её одежду.
— Ты носишь костюм?
Она колеблется, а затем расплывается в ещё одной широкой улыбке.
— Да. Я ношу его на работе, — она крутится на месте, слегка пошатываясь поначалу, но потом восстанавливает равновесие. — Тебе нравится?
Мои глаза сужаются. Что-то не так. Я хватаю её за руки и вынуждаю посмотреть мне в глаза.
— Мам, ты не помнишь? — я разворачиваюсь и указываю пальцем на Рэдклиффа. — Они тебя похитили, держали в той камере с крысами и не давали мне забрать тебя домой, — я встряхиваю её. — Почему ты ведёшь себя так, будто ничего не случилось?
Её глаза распахиваются, и она на секунду выглядит сбитой с толку, но потом растерянность сменяется улыбкой.
— Нет, солнышко. Тебе просто приснился плохой сон. Я была здесь всё это время. Работала.
Мои руки безвольно падают. Я не понимаю, что происходит. Почему она лжёт ради них? Она же знает правду.
— Престон… — голос Рэдклиффа холоден. — Похоже, ты что-то перепутала.
— Ничего я не перепутала! Я знаю, что произошло, — кричу я. В отчаянии я разворачиваюсь к Зейну. Само собой, он должен мне верить.
Но его лицо отражает сомнения.
— Неудивительно, учитывая твоё состояние, — продолжает Рэдклифф, ничуть не обеспокоенный моей злостью. — У тебя ведь это началось недавно?
Мои глаза прожигают ненавистью.
— О чём это ты? Что началось?
— Ты уже рассказала своему парню правду о том, кто ты? — спрашивает Рэдклифф приторно сладким голосом.
О
— Он не мой парень, — бросаю я, чувствуя взгляд Зейна на себе, но избегая смотреть ему в глаза. Мне нужно заткнуть Рэдклиффа. Нельзя, чтобы Зейн узнал об этом вот так.
— Твой парень? — мама обходит меня, чтобы получше разглядеть Зейна. — Ой, какой симпатичный.
— Он. Не. Мой. Парень, — закипаю я.
— Ты можешь перестать повторять это? — бормочет Зейн. — Я понял.
— Эм, — вмешивается лысый мужчина. — Я могу взять сыворотку, пока вы там разбираетесь между собой?
Он улыбается с надеждой во взгляде.
Я не обращаю на него внимания, разворачиваясь к Зейну. Ему стоит услышать это, прежде чем Рэдклифф подаст правду под своим углом. Я сажусь на стул напротив него.
— Зейн, я была не до конца честна с тобой.
Он стискивает зубы, его глаза темнеют.
— Престон, — говорит Рэдклифф, — почему бы тебе не рассказать ему, как ты пробралась в его компанию, чтобы украсть компьютерный чип? — он качает головой. — Знаешь, нехорошо начинать отношения со лжи.
— Заткнись!
— Или ты всегда можешь рассказать ему, как пыталась убить его отца.
Мама ахает за моей спиной:
— Сиенна, это правда?
Я отворачиваюсь от её ошеломлённого лица к Зейну, выражение которого жёсткое, холодное. Я мотаю головой то к ней, то к нему, не зная, кого нужно успокаивать в первую очередь.
— Ты использовала меня, — мрачно произносит Зейн себе под нос.
— Нет! Это его вина, — говорю я, указывая на Рэдклиффа. — Мне нужны были деньги, так что да, я украла чип. Но он принуждал меня к тому, чтобы я убила твоего отца. Он угрожал, что раскроет всем, что я проникла в штаб «Мэтч 360», — я хватаю руки Зейна и пытаюсь поймать его взгляд, но он вырывается из моей хватки. — Зейн, пожалуйста, он плохой человек. Он с самого первого дня играл со мной.
Я хочу, чтобы он разозлился. Хочу, чтобы начал махать кулаками или кричать на меня. Обзывать меня лгуньей. Хоть что-нибудь. Но он спокоен. Неподвижен. И это худшая реакция.
Зейн качает головой и поднимается на ноги.
— Прости, Сиенна, — говорит он, — но, похоже, это со мной играли с самого первого дня.
Он захлопывает портфель и направляется к двери.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
— Ты, — впиваюсь взглядом в Рэдклиффа. Злость, как огонь, пожирающий всё на своём пути, распространяется по позвоночнику и до затылка. Думаю, я могла бы убить его голыми руками. — Это всё из-за тебя.
Рэдклифф улыбнулся, хлопнув ладонями об стол.