Казахские сказки
Шрифт:
— О мой сын! Я стара. На склоне жизни я не хочу быть причиной смерти невинного. Я одна хранила тайну. Но зачем мне ее беречь, если тайну эту знает еще Жаман? Отец твой имел до меня девятнадцать жен и одну за другой убил их за то, что они рожали ему дочерей. Двадцатой женой его стала я. Когда я забеременела, то, испугавшись за свою жизнь, обратилась к знахарям. Они мне предсказали, что я рожу дочь. Я долго горевала в ожидании дочери и своей смерти. В эти дни у одного простого человека, жившего недалеко от нашего дворца, жена была тоже беременна. Я снова призвала знахарей, и они открыли мне, что во чреве простой
И она горько заплакала.
— Если это так,— сказал хая, обращаясь к Жаману,—* то я менее достоин трона, чем ты, мудрый!
И он сошел с трона, уступив Жаману ханское место.
— Нет, хан! —сказал Жаман.— Я простой человек, и у меня нет желания занимать ханский трон. Я удовольствуюсь тем, что буду находиться в твоей тени. Садись же на свой трон, хан Маден!
Хан вернулся на трон и сказал:
— Как же ты узнал, что я сын простого человека?
Тогда Жаман ответил:
— Умен я или глуп, прав ли, виноват, но когда я пришел к тебе, я был твоим гостем. Ты послал меня на кухню и велел накормить похлебкой с хлебом. Ты не назвал ту пищу, которую едят ханы, а назвал ту, которая считается лучшей у народа. В этом проявилась твоя простота, и я догадался, что ты хан не по рождению.
Вся свита хана и визири не переставали удивляться проницательности Жамана.
А хан по-прежнему управлял своими подданными. За ум и находчивость хан полюбил Жамана, назначив его своим визирем. А остальные сорок ханоких визирей впали в немилость.
Однажды, выйдя из дворца, Жаман увидел неподалеку большую белую юрту. Возле юрты толпился народ, ожидая очереди, чтобы войти внутрь. Жаман вернулся во дворец и спросил хана, что это за сборище.
Хан сказал:
— Тут живет один человек: по положению простолюдин, по богатству хан, по имени Вали. У него есть дочь, зовут ее Менды. С пятнадцати лет выбирает* она себе жениха и не может выбрать, потому что хочет, чтобы жених превосходил ее умом. Сейчас ей уже тридцать пять и до сих пор жених не нашелся. Люди, которых ты видал возле юрты, — баи и мурзы, которые хотят победить ее сердце.
Выслушал все это Жаман и подумал: «А ну, пойду-ка я попытаю счастья!»
И вечером, когда народ разошелся по домам, Жаман подошел к белой юрте. К нему вышла стройная молодая девушка. Увидав невзрачного Жамана, она грубо спросила:
— Тебе чего нужно?
— Мое дело не, к тебе,— спокойно сказал Жаман.— Мое дело к твоей госпоже. Иди, скажи ей!
Служанка засмеялась и, вернувшись к своей госпоже, сказала:
— Ты хотела, госпожа моя, выбрать себе хорошего мужа, а люди осмелели без меры: приходят всяк, кому не лень. Вот сейчас пришел такой человек, что на него смотреть противно, а спрашивает тебя!
Менды улыбнулась.
— Хоть он невзрачен, откуда ты знаешь, кто это? Вот возьми эти вещи и отнеси ему.
Служанка завернула в шелковую скатерть драгоценный камень, оселок и нож и отнесла Жаману. Жаман осмотрел вещи и сказал: .
— Пойди к своей госпоже, возьми у нее те предметы, которых тут не хватает, чтобы сделать все так, как она хочет.
— Ой-бой!—воскликнула служанка, воротясь к своей госпоже.— Жаман просит то, чего недостает.
— Хорошо! — сказала Менды.— Отнеси ему вот и это! — И она указала служанке на молоток и наковальню.
Жаман положил на наковальню оселок и ударом молотка расколол его пополам. Потом он отбил нож от рукоятки и наконец превратил драгоценный камень в два осколка. Сделав все это, он собрал осколки, отдал служанке, приказав отнести их девушке.
Увидав разбитые вещи, Менды вскочила.
— Если это не черт, то это и есть тот, кого я так долго ищу! — воскликнула она.— Зови его сюда!
Обомлевшая служанка не знала, что и думать. Она позвала Жамана, он вошел в юрту, спокойный и медлительный. Говорят, Менды встретила его с почетом.
Раньше к ней приходили сыновья баев, ханов. Всем им посылала Менды те же вещи, что и Жаману. Но они, ничего не поняв, лишь возмущались, говоря: «Разве в моем доме нет ножей! Или в казне нет драгоценных камней? Или, наконец, я не видел простого оселка?» — и yxo-i дили недовольные.
В тот же вечер, когда Жаман был у Менды, ее братья держали между собой совет.
— Как же так? — говорили они.— Ей уже тридцать пять лет, она все выбирает себе жениха?! Тут что-то неладно! У нее, наверное, есть тайный дружок. Надо его изловить!
И вот поставили они возле юрты Менды караульных.
Чуть свет Жаман, покинув теплые объятия девушки, счастливый, зашагал домой. Едва он сделал несколько шагов, на него накинулись караульщики, схватили и приволокли к братьям девушки. А те в свою очередь привели его к хану.
— Вот,— сказали они,— поймали, хан, твоего визиря! Ночью тайно он ходил соблазнять девушку. Не успел Жаман поселиться в твоем дворце, как начал обижать народ.
Хан махнул рукой, и братья ушли.
— Ну,— спросил хан строго, когда они остались с Жа-маном наедине,— был ты у девушки?
— Нет.
— Но ведь братья ее говорят, что тебя изловили у нее.
— Они клевещут на меня, хан,— ответил Жаман. Меня поймали, когда я шел через поле.
— Из уважения к твоей мудрости,— сказал хан,— я даже хотел уступить тебе свой трон. Но ты не принял трона. Тогда я сделал тебя главным визирем. А Вали-бай, отец этой девушки, мне не менее дорог. Скажи правду, и я обещаю тебе сосватать девушку.
Но Жаман продолжал отпираться. Тогда хан рассердился и приказал палачам повесить Жамана. Палачи повели Жамана к виселице, накинули на его шею петлю и подняли его высоко под перекладину.
Жаман читал молитвы. Потом он стал хрипеть. Уже дыхание его остановилось, как вдруг, рассекая толпу, прискакал всадник на белом коне, в белой одежде, с лицом, закрытым покрывалом, и ловким ударом сабли перерубил веревку. Когда Жаман упал на землю, всадник сошел с коня, положил на грудь лежавшего саблю и так же быстро, как появился, умчался неизвестно куда.
Прошло немного времени, и Жаман пришел в себя. Палачи хотели было вешать его снова, но он сказал:
— Теперь ведите меня к хану!