Казанскй треугольник
Шрифт:
Неожиданно раздался звонок телефона.
Начальник управления поднял трубку.
— Приглашают! — коротко произнес он.
Мы все втроем направились на второй этаж к заместителю министра.
Там в приемной уже находились начальник следственного управления Фаргат Исламович Зиганшин, а также следователь управления Новиков Виталий, который вел это дело. Один за другим стали подтягиваться и другие руководители аппарата министерства, приглашенные на это совещание.
Услышав из-за двери приглашение, мы все вместе прошли в кабинет и сели за большой овальный стол.
Заместитель министра вышел из-за своего стола и пересел к нам.
— Ну, кто начнет доклад? — спросил он. Его взгляд не предвещал ничего хорошего, и предчувствие сжало мое сердце.
Слово взял начальник следственного управления Зиганшин.
Он доложил о работе следственного управления, назвал количество допрошенных людей, произведенных обысков, назначенных экспертиз. Он говорил достаточно долго, чем вызвал недовольство шефа:
— Ну и что дальше? Из вашего доклада я не понял, что же делает следственное управление для того, чтобы уличить задержанных в совершении преступлений? Говорили вы много, засыпали меня цифрами, а конкретики никакой. Как же так получается, что эти ранее не судимые ребята вдруг стали такими рецидивистами, что ни уголовный розыск, ни следствие не могут доказать их причастность? Что, работать разучились? Если вы не можете этого сделать, то гнать вас надо в шею, а ребят просто отпустить, как лиц, пострадавших от произвола милиции. Вы этого добиваетесь?
Начальник следственного управления попытался что-то возразить, но на него так посмотрели, что Зиганшин замолчал на полуслове.
— А что скажут представители оперативных служб? — тихо спросил он и посмотрел на начальника управления.
Тот перевел взгляд на меня. Я начал свой доклад с момента, когда нам впервые поступила информация о кражах с меховой фабрики. Чем дольше я говорил, тем суровее становилось лицо замминистра. Когда я закончил, в кабинете повисла небольшая пауза, которую прервал заместитель начальника управления уголовного розыска.
— Прошу прощения! Я всегда считал, что отдел явно не дорабатывает, — начал Носов. — Однако, несмотря на мои замечания, начальник отдела не только не активизировал работу своих подчиненных, но порой прекращал ее по различным надуманным причинам.
— Погодите, — прервал замминистра, — насколько я помню, ответственным за разработку этой группы назначены вы лично! Может, я что-то путаю?
Я невольно взглянул на начальника управления и увидел недоумение, которое читалось у него на лице. Он встал и принялся разъяснять позицию уголовного розыска в раскрытии этого преступления.
Начальник управления доложил то, что я не решился озвучить на этом совещании. Он сообщил о том, как была провалена следствием попытка провести опознание задержанных за это преступление. Он не стеснялся в оценке сотрудников следствия, которые так глупо и непрофессионально действовали на очной ставке, проводимой ими самостоятельно, без сотрудников уголовного розыска. Они, планируя это опознание, не подготовили не только свидетеля, но и представили задержанного на опознание без ремня и шнурков на ботинках, а главное — проводили его в отсутствие адвоката.
Если бы мы сейчас даже имели положительный результат в опознании, то все негативные моменты, которые я озвучил, свели бы этот результат на нет.
Представьте себе: водителю, который еще не забыл угрозы преступников, пытавшихся подорвать его квартиру, вдруг предъявляют на опознание задержанных!
Когда начальник управления закончил, слово взял заместитель министра.
— Ситуация ясна. У нас на сегодня нет никаких доказательств вины группы Маркова. Здесь мы в полном дерьме, по самые уши. Мне неприятно об этом говорить, но приходится констатировать факт. Проколов много. Надо признаться, что эти ребята оказались более подготовлены, чем мы. Нам неизвестно, где находятся меха, сколько лиц принимало участие в налете. Имеем лишь предположения. Так не пойдет! Нам этого никто не простит, и нас не поймут. Поэтому считаю, что сейчас надо приложить все усилия, чтобы доказать их причастность к кражам с фабрики. Для этого необходимо поднять все материалы и возбудить уголовное дело по данному факту. Руководство фабрики готово написать необходимое для этих целей заявление. Надо привязать этих ребят ну хотя бы к этим кражам. В отношении разбоя работать дальше, думаю, не имеет смысла, если привяжем их к кражам с фабрики, сделаем большое дело. Поэтому приказываю приостановить работу по разбою до лучших времен, надеюсь, что начальник управления уголовного розыска и вы, Абрамов, поняли меня? Перебросить все силы отдела на раскрытие краж с фабрики.
Он замолчал, давая понять, что совещание закончилось. Мы молча потянулись на выход.
Чувство досады переполняло меня. Как так прекратить работу? Работу, в которую вовлечены десятки сотрудников уголовного розыска! Понятно, что это сложное дело, но бросить просто так — мне это совсем не нравилось. Получалось, что кто-то там, наверху дергал за ниточки, а мы, как марионетки, подчинялись?
Мне была совсем не понятна позиция Носова. То, что он не наш человек, было ясно давно, но чтобы так поступить! Это выходило за грань всех понятий о порядочности! Я невольно вспомнил далекие годы сталинских чисток, когда люди вынуждены были отказываться от своих родных и знакомых. Но это было тогда, а сейчас совершенно другое время! А что изменилось? Своя рубашка всегда ближе к телу?
Чего добивался Носов, обвиняя меня в отсутствии активности? Ему просто хотелось перевести стрелки. Если бы я был заместителем министра, то непременно спросил бы лично с него, а не с начальника отдела.
Мои размышления прервал нагнавший меня в коридоре начальник управления.
Я прошел вслед за ним в кабинет, где он, не стесняясь в выражениях, высказался о своем заме. Он сказал мне, что предупредил заместителя министра, что больше не может работать в одном управлении с Носовым и попросил доложить об этом министру внутренних дел республики.
О том, что события начнут развиваться в этом направлении, я и не мог предположить. Видно, терпение шефа иссякло.
Во второй половине дня мне доложили, что к Маркову пришла на свидание женщина, и что свидание разрешил Носов. Я попросил усилить внимание за Марковым, чтобы исключить возможность передачи ему каких-либо записок, и дал команду о присутствии на свидании одного из сотрудников уголовного розыска.
По окончании свидания я пригласил эту женщину к себе. Было около четырех часов дня, когда в дверь моего кабинета постучали, и на пороге появилась Светлана.