КИНФ, БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ПЕРВАЯ: ПЛЕЯДА ЭШЕБИИ
Шрифт:
Медленно Тийна отняла ладони от лица – и сама была очарована собой.
– Нет, это не смертная, – пробормотала она, поднимаясь во весь рост. – Духи, верно, ночуют в покоях богинь, раз знают, как они выглядят… и раз смогли сделать такое.
Старуха молча покачала головой, рассматривая её отражение в зеркале.
Тийна была прекрасна и совершенна.
Такой красоты трудно придумать и описать невозможно – скажу лишь, что совершенное, чудесное тонкое тело её словно светилось насквозь, как самый тонкий фарфор в свете свечей. Следы от её стройных ножек достойны целовать лишь боги, в волосах цвета звездной ночи запутались реки, подпитывающие
Но загадочнее всего был золотой цветок на её щеке; узор, словно проросший в коже, начинался где-то в волосах, оплетал ровную дугу брови, спускался по скуле и расцветал причудливо на щеке, тонкими нитями продолжаясь на шее и плече. Более изысканного украшения нельзя было и придумать, и ни один земной мастер не смог бы сделать такое.
– Чего же ты напугалась, старуха? – медленно произнесла Тийна, поворачиваясь то так, то этак, чтобы рассмотреть себя со всех сторон. – И дня мне хватит, чтобы весь мир стал моим, и я буду играть с ним, как того пожелаю, вертеть его в своих пальцах, как игрушку. Какая кара покажется страшной после такого могущества? Ты глупа, старуха; ты платишь дорого, но попросила мало. Оттого терзаешься; я не пожалею ни на миг.
– Может быть, – задумчиво согласилась та. – Только теперь ты сама полна духами, они гнездятся в твоем теле, словно черви в трупе, и только эта нитка бус удерживает их в тебе и не дает им разорвать тебя в клочья. Понимаешь? Ты отдала им себя всю, ничего не оставив себе, и я не знаю, велик ли твой поступок или просто безумен. Теперь, думаю, я могу сжечь свою книгу, в ней нет ни капли силы. Ты сама теперь опасна, как эта книга. Уходи. И забудь это место.
Тийна лишь равнодушно пожала плечами.
– Зачем ты мне теперь, глупая старуха? – пробормотала она. – Разве я приходила к тебе когда-нибудь за чем иным, кроме приворотного зелья? Но теперь-то оно мне ни к чему. Теперь даже подлый Шут не устоит против моих чар – о, как он будет страдать за свою дерзость и жестокость! Он первый; а потом, когда он будет доведен до отчаянья, я отдам себя принцу Зару. И Шут покончит с собой от безысходности…
**********************************
====== 3.НОЧЬ. ======
А Шут – Шут, сама невинность! – даже не подозревал, какие тучи сгущаются над его головой, и что приговор неудовлетворенными женщинами уже вынесен, и карающий меч правосудия уже занесен, хе-хе... После своего дикого сна он не мог уснуть и ворочался на своем ложе и так, и этак, стараясь устроиться поудобнее. Его кровать, роскошная, старинная, раньше принадлежала кому-то из королевской династии (не «кому-то», а Кинф Андлолор, мой друг! Наверное, он тешил так свое самолюбие, что хоть таким образом, но проник в её постель. Принимается.), со множеством атласных подушек, была удобна, и не в ней крылась причина его бессонницы.
Чтобы заснуть, он взял четки и постарался читать молитвы, но скоро рука его просто перебирала крупный ровный жемчуг, а мысли, тайком сбежавшие от благочестивых слов, снова и снова возвращались к мысли, не дававшей ему покоя, и мозг решал одну задачу, быть может, труднейшую в его жизни.
Так значит, она здесь, Кинф Андлолор Один… палец отделил жемчужину от ряда других и она скользнула вниз по нити, сверкнув розоватым светом в отблесках пламени.
И она, эта самая Кинф, наверное, поначалу и не узнала его. Забыла за давностью лет. Конечно, что он
Проклятая женщина…
Еще одна жемчужинка скатилась вниз.
Интересно, а зачем же она все-таки сюда явилась? Мстить за семью или все-таки, как надеется Чет, она посол соседей? Ну да, посол, как же не так… Зачем же еще, кроме мести, являются такие люди – переодевшись в чужое платье и с таким опасным лицом? А где, кстати, её брат, Крифа? Наверное, умер. Жаль… Жаль.
Шут задумался, опустив голову на грудь; жемчужины перестали ссыпаться из его ладони.
Какая же она все-таки красавица!
Годы не отняли у неё ни юной свежести, ни огня во взоре. Черты её лица, правда, стали резче и четче, но что может быть лучше гордого чеканного профиля, который, по идее, имеет право красоваться на монетах? И грудь – какая роскошная теперь у неё грудь!
– Это что еще такое? – его размышления прервало появление у его кровати некой женщины, робко озирающейся по сторонам. Шут поднялся и уставился на красавицу – ибо это была именно красивая женщина из царского гарема, видимо, новенькая, раз Шут ни разу не видел её. И девица с некой долей робости разглядывала покои, ничем не отличающиеся от царских, а может, и превосходящие их по изысканности убранства, как, впрочем, отличался и сам Чет от хозяина этой комнаты, удивленно выглядывающего из-под полога. В нижней белой рубашке с расстегнутым воротом, в карянских срамных штанах, обтягивающих ноги, зад и все остальное, он сидел, уперев руки в колени и таращился на деву.
– Ты откуда взялась? Впрочем, постой – откуда ты взялась, я догадываюсь. А знает ли царь Чет, что ты здесь? – поинтересовался Шут, спуская одну ногу на пол (принял охотничью стойку, надо полагать). Девица подняла с лица вуаль и с симпатией улыбнулась Шуту: – Я из гарема, – ответила она.
– Это я понял, – Шут спустил на пол и вторую ногу, оглядывая (тоже с симпатией) девицу, довольно хорошо сложенную, да других в гареме и не водится. – Ты здесь зачем?
– Меня зовут Кнал, – она кокетливо сбросила своё покрывало и принялась играть своим длинным блестящим локоном. – И царь Чет велел мне найти тебя и развлечь, чтобы тебе не было одиноко этой ночью.
– Да-а? – протянул Шут, ничуть не удивляясь. – Ну-ну. Очень кстати. И как ты будешь меня развлекать?
Она пожала плечами, немного смущаясь. Ну, как женщина может развлечь мужчину..?
Увидев её замешательство, он улыбнулся и требовательно протянул руку:
– Иди сюда.
Ей оставалось лишь повиноваться.
…Немного позже Шут неторопливо затягивал широкий кушак на талии, а Кнал, зарывшись в одеяло, наблюдала за тем, ка он одевается.
– Как тебя зовут? – спросила она, любовно разглаживая ткань на постели, все ещё хранящую тепло его тела. Шут застегнул ворот рубахи и обернулся к ней.
– Разве ты не знаешь? Я Шут, просто Шут.
– Неправда. Должно же быть имя, которое тебе дали при рождении родители, мать с отцом.
– Я не имею права больше носить его, – ответил он. – Король Андлолор отнял его у меня.
Кнал хихикнула.
– Разве можно отнять имя? Даже если тебе запретят так называться, ты же помнишь его?
– Я действительно не помню; но всего ты не понимаешь. Мое имя было не просто звук, и оно… если у тебя отнимут монету, ты можешь помнить её тяжесть и блеск, но самой монеты у тебя уже не будет. Так и с моим именем.