КИНФ, БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ПЕРВАЯ: ПЛЕЯДА ЭШЕБИИ
Шрифт:
Он снова прыгнул в кровать и обнял девушку. Она уткнулась лицом в его грудь и прикрыла глаза.
– А сколько тебе лет? Это-то не секрет?
Он ухмыльнулся.
– Нет, не секрет. Мне двадцать шесть лет.
– О, ты так молод! И красив,- она с обожанием глянула в его лицо. – Можно, я буду чаще приходить к тебе?
– Можно.
– А ты можешь попросить царя, чтоб он подарил меня тебе? Я буду только твоей, – соблазнительно промурлыкала она, щуря глаза.
Шут задумчиво посмотрел на неё. Может, и в самом деле взять её себе? Она красива;
Нет; он покачал головой. Зачем обманывать себя? Она не заменит ту, другую.
Проклятая женщина…
– Не думаю, чтоб царь согласился расстаться с такой красоткой, как ты, – ответил он, обманывая. – Разве что я украду тебя? Но в любом случае я у него попрошу. А теперь тебе нужно собраться поскорее и пойти к себе. Ко мне кое-кто придет.
– Женщина? – ревниво произнесла Кнал. Какая смешная… Будто её ревность может заставить его не встречаться с другими женщинами!
Он ласково провел по её обнаженной спине:
– После тебя у меня нет желания встречаться с другой, ты выпила мои силы без остатка… нет, детка, придет не женщина. Придет царь.
– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросила она.
– Он всегда приходит, когда ему нужно попросить совета. А он ему нужен, раз он послал тебя как следует разбудить меня. Ну, ступай.
Шут оказался прав – Чет явился через полчаса. Он был озабочен и возбужден одновременно. И эта странная смесь чувств была написана на его лице так явно, что и не умеющий читать прочел бы.
– Как тебе Кнал? – спросил Чет, плюхаясь в кресло и нервно потирая руки.
– Ничего; спасибо, – ответил Шут.
Повисла тягостная тишина; оба молчали, думая о своем. Царь боялся спросить – а Шут не спешил с беседой. Время тоже словно замерло, не осмеливаясь нарушать торжественный покой скорым рассветом, и осталась лишь тишина, опасная и острая, как донельзя отточенное лезвие.
– У нас еще гость, – сказал Чет, нарушив эту тишину, и время помчалось своим привычным ходом, словно звук его голоса был сигналом к старту. – Какой-то рыцарь Натаниэль. На груди герб. Морда кота, что ли… Рычит, как лев. Пьян…Что скажешь?
– Какой-то? – переспросил насмешливо Шут. – Знавал я одного рыцаря с тигром на гербе, но если ты настаиваешь, что у этого рыцаря кот…
– Не придирайся! – огрызнулся царь. – Темно было, я мог и не рассмотреть. Так кто это?
– Помнишь, ты рассказывал, что во время первого перехода через Черные ущелья твои войска так погнали, что вы предпочли спрятаться в этих смертельных ущельях и отсиживаться там месяц, чем снова столкнуться с пограничниками?
– Ну?
– И ты не узнал его?! Думаю, он один навел на тебя такой ужас, что тебе показалось, что за тобой гонится целая армия. Натаниэль, Красный Лев, командовал долгое время этими пограничными отрядами.
– Ого! А эти олухи сказали, что поймали его!
– Поймали? Небось, еще и связали? Вели развязать немедля! Если он, не приведи Яр, увидит, что его связали, ты помчишься, царь, в свои Черные ущелья снова.
– Снова – отпусти! А почему бы просто не отрубить ему голову, пока спит?
– Царь! Это воин; и как бы он ни был пьян, он почувствует сталь, угрожающую ему. И проснется; и тогда не факт, что я смогу защитить тебя – даже с учетом того, что когда-то я был с ним в дружеских отношениях.
– Проснется?!
– Проснется, царь. У него чутье зверя – может, поэтому он до сих пор жив, а уж у него-то всегда хватало недоброжелателей, уж поверь мне.
– Понятно. Снова твой дружок, и снова ты выгораживаешь его!
– Не веришь мне? Хорошо; вели сию секунду отрубить ему голову – нет, не сейчас. Дай я сначала уеду из дворца, или даже покину столицу…
Чет поморщился; на лице его было написано, что он страстно хочет сию же минуту что-нибудь этакое гадкое с рыцарем сделать – например, попытать его, – или еще что, словом, поступить так, как того хотелось бы ему лично. И слушать Шута ему не хотелось. Но жизнь кое-чему все ж научила его; и он со вздохом в очередной раз смолчал, принимая совет Шута.
– И еще, – Шут поморщился, словно говорить не хотелось, но он не мог промолчать. – Ты мне друг, царь. Безусловно, ты мне друг. Доказательство тому то, что я до сих пор жив… и ты – тоже, кстати. И потому, что ты мне друг, я скажу – я не могу молчать. Тебе угрожает опасность, но не от рыцаря Натаниэля – вообще забудь о нем, завтра я позабочусь о нем сам. Просто провожу его прочь из дворца, и все.
– О чем ты говоришь? – насторожился Чет.
– Приезжий гость, – произнес Шут, и краска схлынула с его лица; он мучительно потер лоб рукой и застонал, как от сильной боли – боги, боги, что наделал?! Но поздно каяться… – Мне кажется, это принцесса Кинф Андлолор.
Чет подпрыгнул как от удара.
– Что ты несешь?! Она же умерла! Ты сам рассказал, что нашли её могилу! А Первосвященник сказал, что ты опознал её вещи!
– Значит, это была другая женщина, – крикнул Шут, страдая. – Что фата? Её могли украсть, Кинф могла её продать, потерять… Мне показали лишь обрывки старой тряпки и череп – и я лишь сказал, что когда-то эта вещь принадлежала Кинф! В конце концов, это лишь тряпка! Что ты от меня хочешь?! Я говорю то, что вижу, а вижу я знакомое мне лицо, и юношу этого раньше я видел при дворе Андлолора, притом – в юбке! Это женщина, говорю тебе.
– А мои советники в один голос твердят, – ехидненьким голоском произнес Чет, – что на вензеле у него написано, что он – наследник богатейшей династии в Мирных Королевствах, и я склонен им верить!
– Как ты упрям, царь! Ты понимаешь, что она может убить тебя? Вели сию минуту ворваться к ней в комнату и казнить её! У тебя на то есть все права, она женщина-кинф, преступившая законы богов!
– Да ты с ума сошел?! Ты сам кричал о том, чтоб я не смел покушаться на приезжих, и вот тебе на – казнить!