Классическая драма Востока

Гуань Хань-цин

Ёсицунэ.Бэнкэй, вели подать Сидзуке вина!

Бэнкэй

"Всегда слуга ваш верный", — и Бэнкэй подносит чашу Сидзуке.

"Так пейте Напиток долголетия — росу, Впитавшую целительные соки Чудесной хризантемы. Пусть в пути Сопутствуют нам радость и удача".

Сидзука

Ужели расставанье неизбежно? И сердце разрывается от боли В груди у Сидзуки. Рыданья душат.

Бэнкэй

Бэнкэй же молвит: "Омрачать слезами Не надо расставанья тяжкий миг. Не

лучше ль песнею прощальной Удачного пути нам пожелать?"

Сидзука

Тут поднялась она и начинает петь, Хоть голос прерывается от горя: "Вот ветер стих [288] , и в путь привычный Вновь отправляется ладья.

Хор

288

"Вот ветер стих…" — Цитируется стихотворение Оно-но Такамура из антологии "Вакан роэйсю".

…"рукавом взмахнуть…" — Здесь цитируется строка стихотворения из "Повести о блистательном принце Гэндзи" Мурасаки Сикибу (глава "Алые листья кленов"):

"Не в силах шагу я ступить-

Душа в смятенье… О, если б знала ты, Как замирало сердце При взмахах рукавов".

Князь Тао Чжу-гун— главный советник императора Гоу-цяня, правившего государством Юэ в Южном Китае (V в. до п. э.). Гоу-цянь враждовал с соседним государством У и, потерпев поражение в битве у подножия горы Куайцзи, попал в вассальную зависимость от правителя У. В течение двадцати последующих лет вместе со своим советником Тао Чжу-гуном он вынашивал тайные планы мести. И наконец ему удалось одержать победу над властелином государства У и вернуть свои земли.

Вот солнце вышло из-за туч, и волн среди Видна вдали земля изгнанья".

Сидзука

Не в силах шага я ступить,

Хор

И "рукавом взмахнуть" не в силах.

Судзука.Предание рассказывает нам о том, как в старину князь Тао Чжу-гун,

Хор.…последовав за государем Гоу-цянем, разделил уединение его на горе Куайцзи. Там был составлен хитроумный план, и Гоу-цянь смог, наконец, одержать победу над властелином царства У. Так исполнилось его заветное желание.

(Исполняет танец-пантомиму кусэ-но маи.)

Власть над страной вернулась к Гоу-цяню, Он смыл позор сраженья на Куайцзи. И торжеством таким обязан был немало Прозорчивости мудрой Тао Чжу. И, удостоенный высоких званий, Стал ведать Тао Чжу дела правленья, Обрел он имя славное, богатство, И исполнялись все его желанья. Но вдруг открылось Тао Чжу: в вершине славы Уйти от мира [289] — вот он путь Отмеченный благословеньем Неба! На челн взойдя, от берега шестом Оп оттолкнулся, и уплыл к далеким Прекрасным островам Пяти Озер, Дабы покой желанный обрести Вдали от суетного мира.

289

…в вершине славы//Уйти от мира…В военной хронике "Сказание о великом мире" (XIV в.) в эпизоде, связанном с Тао Чжу-гуном говорится: "Достигнув высшего положения — уйти от мира — таков путь, благословенный Небом. И он, изменив имя, стал называть себя Тао Чжу, и удалился в место под названием Пять озер, и стал жить там вдали от мирской суеты". Ср. также "Дао дэ цзин: "Если зал наполнен золотом и яшмой, то никто не в силах его уберечь. Если богатые и знатные проявляют кичливость, то они сами навлекают на себя беду. Когда дело завершено, человек (должен) устраниться. В этом закон небесного дао". (Цит. но кн.: "Древнекитайская философия", т. 1. М., 1972, с. 117).

Пять озер. — По мнению некоторых японских комментаторов, другое название для озера Тайху в китайской

провинции Цзянсу.

…"ты только верь"… — Стихотворение из книги рассказов "Сясэкисю" (конец XIII в.), произнесенное якобы бодхисаттвой Каннон из храма Киёмидзу. Согласно легенде, оно было ответом бодхисаттвы женщине, сказавшей, что жизнь ее безнадежна п что она хочет покончить с собой.

Сидзука

О да, случалось и такое. А теперь

Хор

В тот ранний час, когда луна Еще сияет в предрассветном небе, Мой господин, столицу покидая, Взошел в ладью и вот плывет к далеким Чужим просторам западных морей. Мольбы безвинного изгнанника, я верю, Дойдут до государя, и тогда Склонится к брату сердцем Ёритомо — Так ветка ивы клонится под ветром — И, право, можно ль разорвать Связь братьев двух — двух ивовых ветвей, Растущих из единого ствола?

Хор

Ты только верь…

Сидзука

О да, "ты только верь, Убогая трава, век жалкий свой Влачащая в долине Симэдзи,

Хор

Пока я в этом мире есть. Ты не лишишься никогда опоры".

Сидзука

И если верно прорицанье Каннон,

Хор

И если верно прорицанье Каннон, Недолго господину быть в изгнанье. Но в путь пора, не медлите, гребцы, Но в путь пора, не медлите, гребцы. Ёсицунэ к своей ладье выходит.

Сидзука

А Сидзука все плачет, плачет горько.

Хор

Она отбросила и шляпу и накидку. Ей боль разлуки разрывает грудь. Невольно сердце полнится печалью, Невольно сердце полнится печалью При взгляде на нее.

Во время пения хора Сидзука снимает головной убор и медленно покидает сцену.

Действие второе

Кормчий сообщает Бэнкэю, что приготовления к отплытию закончены. Выходит на середину сцены, садится лицом к Бэнкэю. Между ними происходит короткий диалог о готовности корабля.

Бэнкэй

Прошу всех по местам, и в путь скорее!

Один из спутников.Постойте! Наш господин желает повременить с отплытием. Слишком разбушевалось море, опасно отправляться в путь.

Бэнкэй.Я уверен, что здесь одна причина, — не может он с Сидзукой расстаться. Ведь помню я, как год тому назад мы отправлялись в поход на Тайра из Ватанабэ и Фукусима [290] . Тогда и ветер был сильнее, чем сейчас, однако мы не медля выступили, повергли чванливых Тайра и Поднебесную объединили под своею властью. Сегодня день ничем не хуже, да и медлить с отплытием нельзя.

Спутник

Он прав, теперь не время медлить, ведь враги Нас поджидают всюду.

290

Ватанабэ и Фукусима— порты на территории современного Осака.

Бэнкэй

С плеском волн Смешались голоса гребцов.

Хор

Эйя! Эйя! Отчалили. И вот В волнах морских качается ладья.

Кормчий выносит на сцену сооружение с очертаниями лодки, располагает рядом с хором. Сообщает, что все готово к отплытию. Ёсицунэ садится в носовую часть лодки. Кормчий располагается сзади, Бэнкэй посередине. Спутники садятся неподалеку на пол.