клуб аистенок
Шрифт:
– Ничего!
– через несколько секунд успокоила ее Джеки.
– Я уже давно знаю вашу фамилию. Еще до того, как забеременела. Еще с самого начала. Я прошмыгнула в офис врача, когда не было медсестры. Я даже знаю ваш магазин. Самое смешное, когда-то в этот магазин я собиралась устроиться работать; в старый магазин наверху над рестораном. Митч интервьюировал меня, но не нанял. Думаю, я узнала его, когда мы все вместе встретились. Забавно, да?
Элейн чувствовала замешательство. Она смолчала.
– Не волнуйся, Элейн.
– Верю, - сказала ей Элейн, но кокон безопасности исчез, и она стала бояться.
– Верю!
– Ну и хорошо, - откликнулась Джеки, - очень хорошо.
21
К 4 часам Рик уже держал в руках своего сына Давида в госпитальной комнате Дорин. Где-то глубоко-глубоко он знал, что потерял Роберта Редфорда для своего фильма, но сейчас это не имело значения. Собственно, занимая Дорин разговорами, пока ее готовили к родам, он описал ей, как покинул встречу, но рассказывал так, будто это случилось с кем-то другим или во сне.
Давид, конечно, был самым красивым ребенком, когда-либо рожденным на этой земле. Масса рыжих волос, глаза зеленые, подбородок с ямочкой и маленькая ямочка как раз над левой стороной рта.
Дорин, больная после родов, не могла не улыбаться, наблюдая за Риком с кровати. На нем был госпитальный голубой стерильный халат, он сидел на стуле неподалеку, гукая с бэ-би, абсолютно оглушенный обожанием к своему спящему сыну.
– Няня, которую вы наняли, будет продолжать работать?
– Надеюсь. Вроде, она милая. Зовут ее Анни.
– Похожа на Нелл Картер.
Рик улыбнулся:
– Уже тридцать лет она няня, думаю, она знает Паблум или что они там едят.
– Вначале они ничего не едят, только пьют молоко, - сказала Дорин и добавила, глядя в окно, - мне сделали укол, чтобы молоко не поступало.
В комнату влетела медсестра:
– Как ты себя чувствуешь?
– спросила она Дорин.
– Наилучшим образом, - ответила та.
– Мне необходимо на несколько минут забрать ребенка, мистер Райзман. Доктор Уэйл делает обход и хочет видеть его в детской. Если кто-то из вас хочет поговорить с доктором, я пошлю его сюда.
– Я хочу, - Рик осторожно передал сестре сына.
– Я сам подойду к детской.
Медсестра положила Давида в кроватку и выкатила из комнаты.
– Хочешь встретиться с педиатром?
– спросил Рик Дорин.
– Зачем? Еще неделя, и я никогда больше не увижу его. Он не должен знать меня, - говорила она рассудительно, без гнева.
– Что ты собираешься делать?
– спросил Рик, подходя к кровати.
Дорин не взглянула на него.
– Где-нибудь здесь найду работу, пока не почувствую, что хочу вернуться домой.
– Знаешь, я буду платить за тебя, пока ты не вернешься.
– Да, знаю, - откликнулась она, - хотя вы и не обязаны. Я обещаю вам, только несколько месяцев.
– Столько, сколько захочешь. 6 месяцев или 8.
– Не хочу возвращаться толстой и измученной.
– А я вот всегда такой - толстый и измученный, - пошутил он.
– Я хочу немного загореть, осветлить волосы, и всем ребятам дома скажу, что уезжала на долгие каникулы.
– Хорошая идея, - он одобряюще похлопал по одеялу, откуда торчала ее нога.
– Вернусь через несколько минут.
Уже у двери он услышал, как она крикнула: "Рик".
Он повернулся.
– Хочу вам что-то сказать. Я много думала об этом и очень беспокоилась, боялась оставлять с вами ребенка ...
Он постарался остаться спокойным.
– Почему?
– спросил он.
– По той же причине, по которой вы взяли и ушли со встречи с Робертом Редфордом, что только подтверждает, что вы - абсолютный глупец, - и потом она рассмеялась тем открытым и сердечным смехом, который он успел уже полюбить.
Через два дня он приехал в госпиталь с няней забрать Давида домой. Закон трактовал, что в случае отказа от ребенка, Дорин не имеет права жить в том же самом месте, что и ребенок, и потому, утром в госпиталь заехала Андрея забрать ее к себе на квартиру, где она жила до кровотечения.
На парковке, прежде чем Анни поместила Давида на сиденье для малышей, бедная Дорин поцеловала розовое личико мальчика, и Рик заметил напряжение на ее лице. Когда же Рик обнял ее круглое тело, она потеряла контроль и разрыдалась.
– Не знаю, - всхлипнула она, и всхлипнула снова, - буду я больше скучать по ребенку или ... по вам, по всему, - она втянула носом воздух.
Он крепко сжал ее, эту маленькую коротышку-подростка.
– Пообещайте мне одну очень важную вещь, - она посмотрела на него вверх.
– Говори ...
– Что вы будете ему читать. Он уже привык к этому и слышал много историй. Я оставила у вас в доме все детские книжки. Они в детской, в шкафу.
– Буду читать, обещаю.
– Все готово, мистер Райзман, - тихо сказала Анни.
Рик, Дорин, Андрея и Анни взглянули на заднее сиденье на спящего Давида, одетого в бледно-желтый костюмчик, который Би Кобб смастерила для него и прислала из Канзаса две недели назад.
– Ну что ж, мы не должны заставлять его ждать, - сказал Рик и в последний раз обнял Дорин.
Он помог ей сесть на пассажирское сиденье в машину Андреи и стоял рядом с Анни, пока Андрея разворачивала машину и увозила Дорин в жаркий калифорнийский день.
В первые недели он просыпался от каждого покрехтывания ребенка и следовал за Анни из комнаты в комнату, наблюдая за тем, что и как она делает. И настоял, чтобы она в свою очередь, следила за ним, когда он кормил, купал или менял Давиду памперсы.