Клубок со змеями
Шрифт:
Скосив взгляд, вавилонский страж не своим голосом произнес:
— Тарару?
И тут я понял, что это шанс. Вложив в удар всю свою силу, двинул Этеру под колено. Несмотря на неожиданность, тот не упал, но на миг потерял равновесие. Тем не менее, этого мига хватило, чтобы взмахнуть копьем и полоснуть меня по щеке. Оно вошло в плоть и пробороздило глубокую рану с такой легкостью, как плуг вспахивает землю после дождя. Жгучая боль пронзила лицо, волнами охватывая челюсть и подбородок. Брызнула кровь. Однако в тот момент я даже не обратил на нее внимания, ибо Этеру уже наносил следующий, более выверенный, удар. Но Бастет сумела отразить его щитом, быстро подобранным с пола. От столкновения с копьем тот затрещал и чуть не развалился прямо в руках. Этеру, полностью обескураженный присутствием сына, отскочил и
Вспоминая все проклятия, которые только пришли на ум, я поднялся, при этом сильно пошатываясь. Перед глазами все поплыло. Сердце стучало с такой скоростью, что я не различал ударов. Кисть, которую выворачивал Этеру, продолжала настойчиво ныть, но держать меч кое-как уже было можно.
— Да занесет меня песками Сет, — изумленно выдохнула Бастет, поднимаясь следом за мной, — он же тебе половину лица снес!
Я дотронулся до щеки и только сейчас осознал, что вся левая часть залита кровью. Осторожно, чтобы не вызвать приступ резкой боли, я провел языком по внутренней стороне, дабы удостовериться, что копье не продырявило мне плоть насквозь. Каким-то невероятным образом, этого не произошло, хотя во рту ощущался неприятный металлический привкус.
— Все нормально, — прохрипел я, отвечая на ее встревоженный взгляд, — приложу подорожник.
— Подорожник?! Да ты с ума сошел!
— Рана не сквозная, успокойся, — я усмехнулся, но тут же пожалел об этом, ибо порванные мышцы натянулись, вызывая приступ дикой боли.
Стиснув зубы, чтобы не закричать, я неровной походкой направился к выходу.
Бой продолжался. Как и дождь, сыпавший моросью с пасмурного неба. Туман по-прежнему окутывал местность. Отряд вавилонских лазутчиков, напавших на нас под его покровом, ожидал, что застанет новоявленных мародеров врасплох, но на деле оказалось все с точностью, да наоборот. Это мы нанесли им внезапный удар. Однако легкой победы одержать не удалось. Когда я выглянул из дверного проема, бой находился в самом разгаре. Звон металла и стоны раненых заполнили округу. У хижины через дорогу Тиглат-Атра, ловко орудуя мечом, легко отбивался сразу от троих ополченцев, постепенно укладывая их одного за другим. Слева, на расстоянии локтей десяти, дела обстояли хуже. Группа наших новичков вместе с Гасаном, неся потери, теснилась всего лишь парой вавилонских лазутчиков. То были не оборванцы-мушкену, которых палками загнали в ополчение, а опытные стражники. Они умело уворачивались от ударов, при этом точно и нацелено наносили свои. Вот, один из них, защищенный таким же шлемом, как у Этеру, легко ушел от выпада разбойника, а затем, перехватив его руку с оружием, выдернул того из строя, прикрываясь им, словно щитом. Уже через миг вавилонянин перерезал налетчику горло. Кровь, брызнувшая ключом, попала на чешуйчатый нагрудник. Он небрежно отбросил от себя тело врага. И в этот момент я узнал его. Это был Тиридат. Честно признаться, нисколько не удивлен. Второго лазутчика, сражавшегося бок о бок с ним, я видел впервые. Но в умении обращаться с мечом тот не уступал. Легко размахивая оружием, словно перышком, он наносил точные удары, прореживая ряды группы Гасана и вынуждая ту отступать. Я видел, как пали оба угаритянина — Архальбу и Ибинару.
Стараясь не выпускать их из виду, я скосил взгляд вправо.
Прямо посреди дороги Джераб-Зайя и еще несколько разбойников вели ожесточенный бой с превосходящими силами противника. Но, судя по всему, благодаря мощи и усилиям ассирийца, победа на этом участке была лишь вопросом времени. Поэтому я решил идти на помощь Гасану. Указав пальцем на Тиридата, я повернулся к Бастет. Она появилась в проходе, сжимая в руках щит и меч.
— Видишь вон того воина, в каплевидном шлеме?
Проследив за моим жестом, нубийка кивнула.
Несмотря на то, что каждое слово отдавалось болью в порванной щеке, я добавил:
— Он нужен живым.
Бастет не стала задавать вопросов, а направилась к Джераб-Зайя, решив оказать ему поддержку. Тиглат-Атра уже расправился с двумя ополченцами и играючи намеревался прирезать третьего. Не обращая внимания на Тарару, продолжавшего стоять с разинутым ртом, я двинулся к Гасану, стараясь не привлекать внимания и зайти с тыла теснившим его вавилонским стражникам. Земля под ногами размокла, превращаясь в вязкое болото. Распростертые тела ополченцев и разбойников замедляли ход, вынуждая то и дело смотреть под ноги, дабы не полететь кубарем вниз. Стараясь не думать о боли и сосредоточиться на спинах врагов, я медленно, но неуклонно, шаг за шагом, приближался к своей цели. Лязг мечей, крики раненых и шум дождя заглушали поступь, но я все равно не рисковал срываться на бег. Когда же приблизился к противнику на расстояние удара, от группы Гасана осталось меньше половины. С пронзенной грудью в грязь рухнул Ясмах-Нирари. Разбойники выглядели изнуренными, в их глазах появились искорки отчаяния, готовые вот-вот разойтись яростным пламенем. И, в тот самый момент, когда они готовы были побросать мечи и ринуться наутек, я нанес удар в спину вавилонянину, сражавшемуся рядом с Тиридатом. Меч с хлюпающим звуком вошел между лопаток. Воин резко выгнулся, роняя клинок, а затем, когда я выдернул оружие обратно, рухнул на колени, поднимая фонтан брызг.
«Не благородно? Да. Подло? Без сомнения! Зато очень действенно. Да и какого благородства стоит ожидать от мушкену, ставшего разбойником?».
Воин начал заваливаться на бок. В этот момент Тиридат, заметив краем глаза, что с его товарищем что-то не так, резко отскочил от Гасана и обернулся ко мне. Его глаза широко раскрылись, то ли от удивления, то ли от моего внешнего вида. О, да. Мое, залитое кровью, лицо со вставшими дыбом волосами производило пугающее впечатление. И я не дал ему времени опомниться. Перехватив клинок чуть ниже рукоятки, с силой врезал Тиридату по голове. Раздался тихий, но мелодичный звон, и вавилонянин со стоном повалился на землю. Гасан тут же выскочил вперед, занося руку с мечом, чтобы добить оглушенного противника, но я быстро остановил его.
— Стоять! Он мне нужен живым!
— Господин Саргон? — уставился на меня мадианитянин. — Это вы ли, че ли?!
— А что, не похож? — ответил я, сплевывая.
Гасан весело загоготал:
— Вы словно демон пустыни, которого гули покусали.
— Не время для веселья, — прервал я, — свяжите его и помогите остальным. У нас мало времени.
Двое разбойников кинулись к распростертому в грязи Тиридату и заломили ему руки за спину, стягивая крепким узлом толстой веревки.
— Это тот самый неуловимый вояка? — поинтересовался Гасан, с нескрываемым любопытством разглядывая поверженного противника.
— Нет, — покачал головой я, — но он должен знать, где скрывается наша цель.
— Удрал? — Гасан многозначительно посмотрел на меня.
Я, молча, кивнул и осмотрелся.
Бой был окончен. Все представители отряда, доставлявшего столько неудобств хеттским войскам, бездыханно лежали в куче грязи, подставляя свои остывающие тела моросящему дождю. Все, кроме Этеру и Тиридата. Первый скрылся в неизвестном направлении, при этом оставив мне на память очередной шрам. И я даже не знал, что раздражало в тот момент сильнее — жгучая боль в порванной щеке или досада от того, что пришлось упустить вавилонского командира. Второй лежал связанный у моих ног и уже начинал подавать признаки жизни, слегка постанывая и подергивая сомкнутыми веками.
Смахивая кровь с клинка, и небрежно переступая через трупы ополченцев, ко мне подошла Бастет. Вид у нее был крайне раздосадованный и злобный.
— Мы понесли серьезные потери, а этот гад сбежал! — нубийка с силой топнула ногой о землю, поднимая в воздух коричневые брызги.
— Насколько серьезные?
— Около половины, — она сдвинула брови и скосила взгляд вниз, — зачем он тебе?
— Этот воин может знать, куда скрылся Этеру.
— Откуда вы друг друга знаете? — сощурившись, поинтересовалась Бастет.
— Он вел меня в тюрьму Эсагилы, — пояснил я. — Нужно допросить его и решить, что делать дальше, — в этот момент я вспомнил еще кое о чем и задал вопрос, — где Тарару?
Нубийка развернулась в пол-оборота и указала в сторону моей хижины:
— Сидит возле двери. Точнее, возле того, что от нее осталось, — она повернулась обратно, — тот воин, Этеру, его отец?
— Да, именно с ним юнец и хотел свидеться, отпрашиваясь в Вавилон.
— Это осложняет дело, — мрачно добавила Бастет.