Клятва на стали
Шрифт:
Магией, которую Рааз и его господин заключили в бумаги так, чтобы самим и взорвать. Ибо, как бы им ни хотелось приобрести записи Джелема, они еще больше возжелали покарать Жирное Кресло, после того как я сообщил им, что именно он стоял за нейяджинкой, которая атаковала их в погребе.
Хорошо, что месть практикуется не только преступниками и придворными.
Я бросил через плечо прощальный взгляд аккурат перед тем, как до публики дошло, что магическое сражение, как будто уже растекшееся над нею, не было частью представления. Она ударилась в панику. В тот же миг я встретился глазами с волхвом. Тот улыбался как дурак.
Между нами всколыхнулась
29
Испытывая соблазн сэкономить время и устремиться в парк падишаха по главным проспектам, я все-таки предпочел закоулки. Отчасти по привычке, но много больше из-за того простого факта, что я понятия не имел, сколь грандиозно или скверно обернутся события в театре. Магия предназначалась в основном для эффекта, чтобы привлечь внимание падишаха и волхвов, а также предоставить Раазу и его господину возможность спасти положение, схватив закурейскую шишку, которая была достаточно дурной, чтобы ввозить контрабандой в город имперскую магию, не говоря о ее применении в опасной близости к сыну деспота. Что еще, кроме измены, могла означать подобная комбинация?
Я не знал, выйдет ли Жирное Кресло оттуда живым, но это меня не заботило. Мамаша Левая Рука пожелала ему только позора, и меня не обязывали его мочить. Я сделал дело, и скатертью дорога. Мне было ясно одно: как бы ни развивались события, в ближайшие часы падишах с его свитой, включая Хирона, будут слишком заняты разбирательством с угрозой, сумятицей и хаосом. Всю ночь, если повезет.
А без везения никуда с учетом того, что мне предстояло.
Пока труппа Тобина репетировала, я знакомился с парком падишаха. Открытия меня не порадовали: высокие гладкие стены, снаружи защищенные широким открытым пространством. Возле стены не разрешалось быть ни зданиям, ни деревьям, и мысль о том, чтобы покрыть зазор прыжком на той же высоте, отпадала. Можно было воспользоваться пеньковой веревкой, но я считал себя слишком плохим канатоходцем, чтобы добраться от дальней крыши до стены, не засветившись и не упав. Насчет же перемахнуть – ну что же, я помнил не только о железных пиках, но и про стеклянный желоб, который тянулся вдоль стены сверху и заключал в себе, как сказывали, нить ртутных бусин. Говорили и то, что на поверхности каждой бусины имелся символ, начертанный волхвами при помощи рубинового стила. Как можно сделать стойкую отметину на капле ртути, было за гранью моего понимания, но я достаточно наслушался в Старом Городе о незадачливых ворах, которые вспыхивали на стене ярким пламенем, чтобы отвергнуть этот путь.
Что касалось подступов снизу, то выражусь так: истории о воротах, стражниках и сточных духах делали стену едва ли не обольстительной.
Приемлемый способ оставался только один. К счастью, я успел познакомиться с ним за мое недолгое пребывание в Эль-Куаддисе.
Псы, бродившие по площади за Собачьими воротами, зарычали на меня, загавкали и ощетинились, но предпочли держаться подальше. Пса, даже дикого, достаточно хорошенько побить, и он подожмет хвост при виде любого человека хоть с какой-то железкой. Не знаю, кто потчевал несчастных тварей железным прутом, но у меня имелись соображения об одном типе за воротами. Вопрос был только в том, насколько хорошо познакомился пес, к которому я направлялся, с прутом своего собственного хозяина.
– Отворяй, – велел я жестко, когда дошел до забранного решеткой арочного прохода, который и являлся Собачьими воротами.
Я
– Проваливай, – донеслось оттуда.
Голос был намного довольнее, чем в мои прошлые визиты.
Я вскинул глаза, перехватывая его взгляд.
– Не борзей, – сказал я и подступил ближе к решетке. – Ты знаешь, чем это кончается.
Он не отступил – наоборот, сделал шаг вперед. Это был плохой знак.
– Тебя не велено пускать, – изрек он, перехватив древко короткого копья. – И даже приказано завернуть. – Другой рукой он взялся за копье ниже, и стальное острие начало крениться в мою сторону. – Силой, если нужно. И я думаю, что придется.
Хирон. Должно быть, распорядился сразу после моего ухода, когда я оставил его не в теплых чувствах по отношению ко мне. Я мог бы и сообразить.
Теоретически человек с рапирой может достать противника с коротким копьем. Деган делал это в прошлом и как-то вечером устроил даже разбор содеянного. Но от обсуждения очень далеко до настоящего поединка, и мне хватало ума даже не начинать. Мне было не справиться с копейщиком, особенно когда тот находился за запертыми воротами, и тем более после того, как я вытер его кушаком собачье дерьмо с сапог.
Я сделал шаг назад и поднял руки, показывая, что воспринял угрозу всерьез. Его это не впечатлило.
Думай живее, Дрот.
– Когда ты получил приказы? – спросил я.
– Какая разница? – Он окончательно решился и наставил на меня острие. – Главное то, что ты не войдешь. А если попробуешь… ну что же, расклад изменился. Мое слово против трупа. Согласен?
– Да, – кивнул я, – но ты попадешь в неловкое положение. Тебе придется объяснять, зачем ты убил свеженького иждивенца падишаха.
– Чего? – Дошло, он моргнул.
– Пьеса. – Я указал большим пальцем через плечо. – Сыграли нынче. Ему понравилось, он предложил патронаж. Теперь я принадлежу ему.
– Ха! – Стражник сплюнул на случай, если я не уловил презрения в его смешке. – Чтобы мой господин да взял тебя? Сомневаюсь.
– Думай что хочешь, только отопри и дай мне доставить послание.
– Какое послание?
– Которое мне поручил секретарь, естественно. – Я вздохнул и опустил руки.
Острие копья качнулось, но снова застыло.
– Нет никакого послания, – заявил он увереннее, чем мне хотелось. – И ты никакой не иждивенец. Иначе носил бы не визирев жетон, а моего господина.
Я глянул вниз, как будто забыл о латунном ромбике, который висел на груди.
– Тебе же сказано – он принял нас только что… а, не парься. Вот… – Я сунул руку за пазуху.
Страж напрягся и резко выставил копье. Я замер.
– Не сметь! – крикнул он.
Ну что же, я его откровенно достал – разве нет? И не знал, хвалить ли себя за это или ругать.
– Спокойно, – произнес я. – Полегче. Я просто хотел показать послание.
И медленно вытянул светлый, незапятнанный уголок шарфа Рта, который припрятал, понадеявшись, что тот сойдет при таком освещении за бумагу. Я шагнул вперед.
– Вот, взгляни.
Еще один шаг.
Стражник тронулся с места. Как и его копье.
– Достаточно, – сказал он. – Положи на клинок, и я подтяну к себе.
Сучня! Я хотел подманить его на расстояние удара ножом или ближе. Даже найдись у меня что-то, способное сойти за бумагу, оно не поможет мне попасть внутрь, если окажется на копье.