Книжная лавка
Шрифт:
И свечку он наконец сломал.
— Кхм… — история действительно была мрачная, если вообще правдивая, но… — а тебе не кажется, что это как-то… мелко, что ли? Тридцать лет назад, девчонка какая-то… Да, мог потом поколотить пару магов в трактире, мог хмуриться при встрече, но чтобы вот так, развязывать противостояние… а?
— Пожалуй. На отца настоятеля не похоже. Только…
— Только?
— Только если там нет еще чего-нибудь, чего мы не знаем.
Я вскинул голову и перехватил взгляд Эрика. Он был абсолютно трезвым, даже слишком, и кристально-цепким, как перед сражением.
Монах уронил остатки свечи
— А знает об этом…
— Маг, — припечатал я. Однозначно, маг.
7
* * *
Многострадальная свечка нам так и не пригодилась: слишком рисково было бы зажигать такой приметный свет. Зато голубой огонек благословения услужливо парил в паре ладоней над полутемными ступеньками, когда мы бросились вниз.
Через главный зал мы прокрались и остались незамеченными, а вот возле самых дверей я, не разобравшись, на полной скорости влетел в спину одного из наших монахов.
Я услышал, как позади обреченно застонал Эрик.
Но внезапно встреченный монах удивил нас обоих: обернулся, мягко взял меня за плечи и завел в нишу за каменной статуей какого-то мелкого бога. И то же, не проронив ни слова, проделал то же с Эриком. Я узнал блеснувшие под капюшоном серьезные глаза — это был один из тех парней, которые поглядывали на нас с поддержкой и одобрением сегодня вечером.
За дверью раздались приглушенные голоса, и монах что-то им ответил, а потом, почти бесшумно откинув цепочку (надо будет сказать Эрику, чтобы поучился у него!), пропустил в храм заместителя отца настоятеля и еще пару человек, которых я не узнал бы при всем желании — черные балахоны здорово обезличивают. Особенно в ночной темноте! И когда они прошли куда-то вглубь, твердо велев бдительно следить за дверьми и доложить обо всех, кто выйдет и войдет до утра, мы выскользнули из укрытий.
— Да пребудут с вами боги, ловкие и мудрые, — прошептал парень, так же бесшумно откидывая цепочку и для нас.
— И тебе вдвойне того же, — ответил я одними губами.
— И тебе вдвойне того же, — сказал Эрик.
И мы нырнули в ночной переулок, уводящий нас в порт, и почему-то на душе у меня стало куда лучше и легче. Боги ловкие и мудрые — неплохо ведь, да?..
— Ты направляешься в порт, дружище Габриель! А почему не к площади, туда, где пекарь Тори и их маскировочная лавка?
— Потому что это как минимум отвлечение внимания, и приманка — как максимум.
— Логично.
Да, логики здесь всем не занимать…
А я уже знал, где отыскать нашего знакомого мага: ответ он подсказал нам сам, только догадался я с опозданием в полдня. «Трех попутных ветров!» — пожелал он прежде, чем уйти. Морское прощание, распространенное скорее на Островах, нежели на материке. Порт. Корабль с Великих Островов, третий или у третьего причала. И где-то там мы и найдем этого заумника: знал ведь, знал, что я догадаюсь, хотя демонстративно поглядывал свысока и смотрел, как на бестолкового юнца. К чему бы такая великолепная актерская игра?..
Эрик шел, почти бежал, за мной без вопросов. Не знаю уж, сколько процентов он понимал, но это было приятно — кажется,
Об этом думать сейчас не хотелось, и я решительно выкинул все из головы и принялся насвистывать какой-то похабный мотивчик.
Спускаться к портовым районам было легко, свежий ветерок приятно холодил кожу, мотивчик еще не начал раздражать — и через четверть часа мы были уже у самой черной воды, в нос бил с непривычки оглушительный аромат водорослей и соли, а Эрик еще и ухитрился пнуть в неудачном месте заснувшую чайку, и мы расхохотались от ее изумленного хриплого со сна «АА!».
Нашелся и корабль, действительно третий по счету, и неприметная таверна примерно напротив того места, где он пришвартовался. Это было хорошо. Но вот как-то слишком гладко все складывалось — и вот это было плохо.
— Интересно, что они думают о монахах, — обронил я, поднимаясь на крыльцо.
Мы еще не вошли во внутрь, но оттуда уже разило непередаваемым букетом запахов, которые особенно колоритно сочетались со свежестью ночи на побережье.
Эрик улыбнулся, решительно дергая дверь на себя:
— Главное, чтобы к выпивке относились так, как о них говорят. Пошли!
И мы пошли, потому что больше было как-то без вариантов. Но чувство настороженности меня все не отпускало, напротив, сделалось даже сильнее.
Дверь открылась. Мы делаем шаг вперед… Моряки, выпивка, чей-то хохот и старая, побитая жизнью гитара, на которой бренчат не менее старую мелодию. Желтоватый свет, грязная мебель, очередной тост из середины зала. Девки-распутницы; блестящие, видавшие виды мачете с истертыми рукоятями; просоленные лица и драные рубахи, серьги в ушах, диковинные линии татуировок. На нас обрушилась портовая романтика, как она есть — только вот уж очень она… на любителя.
— Ложись! — гаркнул Эрик, дергая меня вниз и падая следом.
Поверх наших голов просвистел и вонзился в закрывшуюся за нами дверь чей-то сомнительного вида кортик.
— Ты знаешь, дорогой мой товарищ-экскурсовод, пока я не получил истинного наслаждения и не чувствую себя счастливым, как ты обещал, — заметил я, лежа наполовину под монахом и лицом в пол.
Тот хохотнул и помог мне подняться…
— Ложи-и-ись!
Это точно так же, как секунд пять назад — Эрик, рявкнул бармен. И мы даже дернулись обратно в сторону пола, но не успели. И вот так просто, в лоб да с расстояния нескольких шагов, со всей своей немалой дури на нас обрушилась «темная буря», сжатая в фаербол. Врезалась на полной скорости, на мгновение ослепив и оглушив, отбросив назад к двери и давешнему кинжалу.
Я ничего не видел и не слышал. В голову ударила одна мысль: «Доигрался!». Доигрался, Габриель!..
А Эрик орал.
И когда мгновение… потом другое… и, кажется, еще одно, прошли — а я все еще не разлетелся кровавыми ошметками на стены и потолок, а Эрик все еще орал, а кто-то за непроницаемой завесой темноты (в моих глазах?.. вокруг нас?..) разразился ругательствами, забегал и засуетился. И я оказался, видимо, еще жив.
Прооравшись, эмоциональный некто поднял меня с пола, положил куда-то и продолжил орать чуть в стороне. Я начал узнавать голос — очень уж он походил на бармена. А когда вернулось и зрение, я с удивлением обнаружил, что лежу на сдвинутых столах, со мной рядом выглядящий отвратно Эрик.