Кофе и полынь
Шрифт:
– Сердечные капли, которые ваше сердце едва не остановили, – поддакнул Эллис. И мрачно добавил: – Надеюсь, вы хотя бы выспались?
Это, право, было излишним. Я хотела уже осадить его и запретить издеваться над Миреем, и без того подавленным, когда мне в голову пришла неожиданная мысль.
– Как выглядел этот аптекарь? – спросила я тихо. – Вы помните?
– Уи, – грустно вздохнул Мирей. – Хотя прежде там его не встречал, обычно за прилавком милая девица, точь-в-точь как моя не самая младшая сестра, средняя из младших… Он был высокий и седой, хотя лицом не старый. В зелёном жилете и зелёном сюртуке, таком… старинном. Не модном, – добавил он,
– Не надо, – ответила я и стиснула зубы так, что они едва не хрупнули. Пришлось встать со стула и пройтись к окну, чтобы скрыть выражение лица – и чтоб глотнуть успокоительно холодного воздуха. – Тот… человек, полагаю, там уже не работает. Вы вряд ли застанете его.
Ни мгновения я не сомневалась, что в случившемся виноват Валх.
Мы провели в тесных, но обставленных со вкусом апартаментах ещё около часа. Напоследок доктор Хэмптон снова осмотрел Мирея, проверил его пульс и вынес обнадёживающий вердикт: больной не то что б уже болен, просто слаб.
– Жизни его ничего не угрожает, – подвёл итоги доктор. – Однако, леди Виржиния, убедительно прошу вас дать мистеру Мирею несколько выходных дней: ему требуется отдых и покой, а излишняя нагрузка и влажный жар на кухне могут только навредить и помешать полному выздоровлению… Три-четыре дня, а лучше пять.
– Непременно. Он будет отдыхать столько, сколько потребуется, – ответила я.
Доктор Хэмптон глянул на меня поверх очков, явно уверенный, что если ему ни разу не удалось уговорить никого из Эверсанов и Валтеров смирно лежать в постели, ожидая выздоровления, то вряд ли получится убедить и «вассала».
– Ваш повар, леди Виржиния, высказывал опасения, что без него всё непременно рухнет.
– Отнюдь, – решительно возразила я. – У нас есть заготовки на ближайшие два дня, а затем миссис Скаровски собиралась провести вечер никконской поэзии. Подать никконские же десерты будет довольно изящным решением, а кондитерская господина Яманаки уже не раз выручала нас в подобных случаях. Так что мистеру Мирею совершенно не о чем волноваться, а если он уверен в обратном, то пусть имеет смелость сказать мне это самостоятельно.
За дверью спальни смущённо закашлялись; мы с доктором Хэмптоном благородно не обратили на подозрительные звуки внимания.
– И всё же рекомендую вам найти сиделку. У мистера Мирея тонкая душевная организация, и суровая… я имею в виду, заботливая рука ему крайне необходима, – добавил доктор, уже покидая апартаменты.
Улыбнувшись, я кивнула ему:
– Чудесное совпадение – у меня как раз есть на примете особа с суровой, но заботливой рукой.
А уже через несколько минут, тепло попрощавшись с Миреем, мы втроём – я, Мадлен и Эллис – сели в автомобиль и направились прямиком к Смоки Халлоу. Водитель, седой и грузный мужчина, приставленный ко мне маркизом Рокпортом и явно имеющий отношение к Особой службе, позволил себе настороженный взгляд… и не высказал опасений лишь потому, полагаю, что был немым – или притворялся.
На меня, впрочем, взгляды уже давно не производили впечатления.
– Догадываюсь, что вы задумали, – произнёс Эллис, когда впереди показался мост через Эйвон. – Идея хороша, не спорю… Вы ведь Зельду хотите определить в сиделки?
Он не совсем угадал, но спорить я не стала:
– Что-то вроде того. Полагаете, она откажет?
– Ещё полгода назад – наверняка, –
– То есть Зельду мы, скорее всего, застанем? – выделила я главное из его обширной речи. – Очень хорошо. Хотелось бы поговорить с ней лично.
И снова всё повторилось: перекошенные хибары, подозрительные и нелюдимые обитатели трущоб, зловещий туман над крышами… Вот только негостеприимный Ян, кажется, уже смирился с непрошенными визитёрами и впустил нас без долгих уговоров, даже Мэдди подал руку, помогая переступить через порог.
– Это чтоб заставить меня ревновать, – не удержался Эллис. И подмигнул мне: – А будь тут Лайзо, этот хитрец Ян подал бы руку вам. Зельда! – крикнул он, повысив голос, и уверенно направился вглубь жилища славного семейства Маноле. – Я нынче как снег на голову, без подарков, зато не один!
– Илоро, сердечко! – послышалось из-за узорной занавеси, отделяющей «кухню-столовую» от остального дома. – И хорошо, что без подарков, а то ты совсем меня избаловал. Я и прежних-то гостинцев не доела… Ох, какие гости! – воскликнула она, выглянув нам навстречу. – Никак, с новостями от моего младшенького?
Зельда посмотрела на меня с такой надеждой, что я не нашла в себе сил ответить «нет» – и, прежде чем озвучить истинную цель визита, как могла подробно пересказала последний сон, где мы виделись с Лайзо. Она слушала внимательно, жадно даже; трещины в зеркалах, похоже, показались ей зловещим знаком.
– Лайзо затеял опасное колдовство, – вздохнула Зельда, дослушав. – В зеркалах да в тенях потеряться – легче лёгкого. Ну да он предел своих сил знает, всё же и поспособней меня, и поучёнее. Ишь, ветер уговорил… Меня-то ветер никогда не слушает, – посетовала она. И добавила тут же хвастливо: – Зато я гадаю лучше его.
Невольно я улыбнулась:
– Признаюсь, есть довольно много областей, в которых Лайзо превосходит и меня – скажем, изучение иностранных языков, хоть признавать это и стыдно. И всё-таки Лайзо говорил, что я всегда могу положиться на вас, если придёт нужда… И, кажется, такой момент настал. Скажите, Зельда, могли бы вы справиться с кознями другого колдуна?
Она насторожилась.
Насторожилась, да – но не испугалась.
– А смотря какого! Ну-ка, птичка, расскажи-ка подробней, что за колдун.
И я рассказала.
Эллис, без сомнений, уже догадывался, что случай с Миреем не так прост, как кажется, а вот Мадлен вся история целиком, с моими догадками и предположениями, изрядно напугала. Ещё бы! Одно дело – думать, что старинный и страшный враг просто напомнил ей о прошлом; совсем другое – понимать, что Валх, возможно, и впрямь охотится за теми, кем я дорожу. Что же до Зельды, то её рассказ нисколько не удивил. Возможно, Лайзо уже что-то упоминал – или ей приходилось раньше сталкиваться с чем-то похожим.