Когда была война…
Шрифт:
– Знаешь, что подарила мне бабушка? – со смешком сказала она и посмотрела на супруга.
Тот повернул к ней голову. Тёплый летний сумрак скрывал его лицо, но она знала наизусть каждую его чёрточку, каждую морщинку.
– Что? – с интересом спросил он.
– Сорочку, – засмеялась Лиза и вскочила на ноги. – Кружевную! Идём покажу!
Вадим послушно поднялся. Она расстегнула маленькие пряжки босоножек и, с облегчением скинув их, побрела босиком по мягкой траве. Ночь золотилась у её ног, окутывала спящий город мягким
На рассвете её разбудил оглушительный грохот. Стёкла задребезжали, с потолка посыпалась штукатурка. Лиза подскочила на кровати и испуганно заозиралась: что происходит? Вадим откинул в сторону одеяло и встал, но она мёртвой хваткой вцепилась в его руку.
– Вадим, что такое? – срывающимся от страха голосом спросила она.
Он пожал плечами, стащил со спинки стула свои брюки и принялся, торопясь, натягивать их.
– Не знаю. Может, учения?
Не успел он договорить, как взрыв бабахнул снова – на этот раз такой силы, что стёкла со звоном посыпались на пол. Лиза заверещала и закрыла голову руками. Вадим кинулся к окну. Внизу, среди полыхающих обломков метались человеческие фигуры. Кто-то истошно вопил, маленькая девочка плакала около лежащей ничком женщины.
Небо вдруг заскрежетало, загудело металлическим голосом, и из окрашенных рассветом в красный цвет облаков вынырнули четыре самолёта. Они, словно громадные железные птицы, спикировали над крепостью и сбросили вниз несколько бомб. Те с протяжным свистом устремились к земле, разорвались на миллионы горящих осколков и взвились вверх ярким оранжево-чёрным шаром.
Вадим схватил Лизу в охапку и опрометью бросился к двери.
– Что такое? – верещала та. – Что происходит?
Он выставил её за порог квартиры и коротко бросил:
– Война!
Она застыла, глядя на него неверящим взглядом. Война? Как война? Все ведь говорили, что её не будет, даже судили за такие разговоры как за сеяние паники! Да и не может война начаться вот так просто, среди ночи, даже без объявления!
Вадим вернулся через минуту, сдёрнул с вешалки в шкафу чёрное кашемировое пальто и бросил ей. Сам он уже был одет в свою военную форму, в глазах горела решимость. «Да уж, – мельком подумала Лиза. – Мой муж явно сориентировался в этой ситуации быстрее меня!» Где-то в глубине души загорелась гордость, но тут очередной взрыв сотряс дом с такой силой, и она завопила и машинально упала на пол, прикрывая голову руками. Стены, казалось, рушились прямо у неё на глазах, а под ногами не было твёрдой опоры.
Вадим решительно поднял её и подтолкнул к лестнице.
– Некогда сейчас бояться, милая.
Они побежали вниз. Лиза волокла за собой тяжёлое пальто, сжимая его так, что побелели костяшки пальцев. Зачем ей пальто? На улице ведь лето…
– В бомбоубежище холодно, – пояснил Вадим.
Больше она вопросов не задавала. А когда они были уже на полпути к бомбоубежищу, вдруг поняла, что босая. Мелкие камешки до боли впивались в ступни, но она терпела: не имела права не терпеть. Вадим крепко держал её за руку, пробивая дорогу
В ногу острым длинным зубом впился осколок стекла. Лиза вскрикнула и присела, потянув Вадима за руку.
– Что? Что случилось? – обеспокоенно спросил тот.
– Кажется… ногу поранила.
Он без лишних слов подхватил её на руки и побежал дальше. Лиза обвила его за шею обеими руками и прижалась всем телом – как испуганная маленькая девочка.
И вдруг она увидела сестру. Та металась по рыночной площади, кутаясь в мамину пуховую шаль, на лице был написан ужас.
– Лида! – что было сил заорала Лиза. – Лида!
Лида наконец тоже увидела её и кинулась через всю площадь, спотыкаясь об оставленные торговцами мешки и ящики.
– Лиза! – истерично кричала она.
Бежали все: и солдаты, и мирные жители. Бежали в разные стороны, укрываясь кто где мог. Дымились чёрные воронки бомб, горели покорёженные автомобили. Мимо пронёсся чумазый босоногий мальчишка на лошади без седла и ловко перескочил через низкий штакетник. Из-под копыт взвился дёрн, росшие на клумбе пёстрые цветы оказались втоптанными в землю лошадиными копытами. Грохнул взрыв, и мальчишка мешком скатился с гладкой спины и упал лицом в клумбу, раскидав руки в стороны, а лошадь с громким ржанием встала на дыбы.
Лида порывисто обняла Лизу. В глазах её металась дикая паника.
– Где родители? – спросила Лиза, и она вдруг расплакалась, по чёрным от сажи щекам градом побежали слёзы.
– Они выйти не успели! – завопила она. – Я успела, а они нет! Наш дом сгорел, и они были внутри!
Сердце ухнуло в обжигающе ледяную пропасть. Как нет? Как не успели?..
Узкие двери бомбоубежища были заперты на висячий амбарный замок. Вадим попытался сбить его, но ничего не выходило, и тогда он принял решение спрятать их с сестрой в подвале.
– Когда достану ключи, – сказал он, – выведу вас. Не бойтесь, не паникуйте. Я уверен, всё будет хорошо.
У входа в подвал Лиза крепко обняла его. Он прижал её к себе – всего на мгновение – а потом решительно разомкнул объятия и толкнул к подвалу. Лиза заплакала.
– Не уходи, – молила она. – Там страшно, там бомбы!.. Пожалуйста, Вадим, останься!
Вадим качнул головой.
– Я военнообязанный, – отчеканил он. – И не имею права прятаться.
Он развернулся и побежал в сторону своей части. Лиза сквозь слёзы смотрела ему вслед. Военная форма сидела на нём идеально, широкую спину пересекал тонкий ремешок планшетки. Её муж. Старший сержант. Она так гордилась им и так была счастлива… кто бы знал, каким будет утро их первой брачной ночи!
Она посмотрела на Лиду. Та сдавленно всхлипывала, приложив руку к груди. Из темноты подвала веяло сыростью, а пораненная нога ныла. Она потянула сестру за собой.
<