Когда Хранитель слеп

Камалова Альфия Батталовна

Фалькон схватил девушку за руку и, увлекая ее за собой, крикнул ее спутникам:

– Бегите за мной! Я знаю, как войти в храм. Такого количества морраков нам не одолеть!

Беглецы устремились к былому святилищу, на ходу отбиваясь от настигавших их монстров.

Высокие серебряные двери, украшенные витиеватой черненой ковкой, были заперты. Фалькон отодвинул в сторону свисающие сверху плети лиан и нажал рукой на едва заметный квадратный выступ в стене. Ладонь калу засветилась оранжевым, и двери бесшумно разъехались в стороны.

– Внутрь, быстро, – скомандовал Фэл, хотя напуганные беглецы

не заставили себя долго ждать.

Последним в щель между сходящимися створками входа проворно юркнул Грей со своей бездушной ношей. Преследовавший его горбатый псоящер успел проскочить вслед за ним и напоследок вонзил свои зубы в бедро юноши. Идущая впереди, Моран, резко обернулась на вскрик, и в считанные секунды ее меч со свистом вспорол воздух: раздался смачный звук разрубленной плоти, хрустнули шейные позвонки, и тяжелая голова зверя с глухим стуком упала на мраморный пол. И тут же раздался истошный визг… Четверо электов, раскрыв от изумления рты, наблюдали за другим морраком, зажатым мощным капканом дверей; с чавканьем преодолевая сопротивление, двери продолжали тяжело и медленно съезжаться, расплющивая тело и ломая кости псоящера, пока, наконец, не примкнули впритык друг к другу, а разрезанная пополам туша зверя, со звучным всплеском свалилась в растекшуюся лужу черной крови.

– С чего это ты решил помогать нам? – прервала молчание Моран, недоверчиво глядя на Фалькона.

Майя же смотрела на него радостно, не скрывая восхищения. Она и не мечтала увидеть его снова.

– Решил, что пора исправляться, – бесцветно сказал Фалькон, даже не стараясь, чтоб ему поверили. – Да какая вам разница?– хмуро добавил он. – Если б не я, ваши косточки обгладывали бы стервятники. Так к чему устраивать допрос?

Майя подумала о том, что он действует по приказу своей госпожи, и, возможно, уведет их на верную смерть, но не сказала об этом вслух. Она хотела верить ему и верила. Все равно у них не было выбора.

2

Электы огляделись. Тускло мерцали витражи звездчатых окон, но свет почти не проникал в них, и составить какое-то представление о внутреннем убранстве храма было невозможно, только силуэты колонн выстраивались перед глазами, и с высоких сводчатых потолков гулко, как в пещере, капала вниз прозрачная жидкость. Воздух внутри был сырой и мягкий, как после дождя. Майя провела рукой по стене. Ее ладонь была мокрой.

– Это слезы, – пояснил Фалькон. – Когда поверженный Гринтайл стал Дрэймором, некоторое время со стен стекала кровь, а теперь, как видите слезы…

На его плече окаменело, словно неживой, сидел Рагон.

– Я смотрю, ты много знаешь о Храме Душ, – заметил полуволк.

– Ему ли не знать – слуге и верноподданному великой Хартс! – съязвила Моран.

– Я – Грей, брат Моран, – представился юноша, протянув руку новому знакомцу.

– Фалькон, – отозвался тот, приготовившись проглотить очередную ядовитую реплику в свой адрес, но от брата воинственной девушки ничего, кроме доброжелательности, не исходило.

– Зачем вы пришли сюда? Почему они не остановили вас? – глухо произнес Фалькон, должно быть, имея в виду Фата и Мариэль.

– Я думала, ты в курсе, – усмехнулась Моран.

– Ладно, мне пора, – Фалькон

сделал пару неслышных плавных шагов в сторону.

– И все? Разве ты не захочешь убить нас, раз мы здесь, – не поверила Моран. – А где стража, которая нас повяжет? Где нынешние хозяева храма?

– Только после того, как получу приказ, – безразлично пояснил черноглазый юноша и, уходя, зачем-то опять остановился.

– Может, проводить вас? Или так и будете стоять, как каменные истуканы?

– Не надо, насколько я помню, сейчас мы находимся в Большом Церемониальном зале, а где тронный зал, я еще не забыла! – заносчиво сказала Моран и решительно пошла вперед.

– Здесь подозрительно тихо, – заметил шепотом Грей.

– Он прав! Это вызывает подозрение, когда так тихо, – низким металлическим голосом пробормотала Хартс, наблюдая за событиями из комнаты Ведения через отражения в магическом бассейне. – Стража! У нас гости.

Тотчас откуда-то набежало множество карликов, раскрашенных, как клоуны, и вооруженных до зубов. Они окружили электов и наставили оружие. Моран с готовностью выхватила меч.

– Не надо, – предостерегающе остановил ее Фалькон. – Они сильны, хоть и малы, к тому же не тронут, если вы повинуетесь.

Нелепые стражники погнали молодых людей вперед по темному коридору, грозно покрикивая писклявыми голосами и больно тыкая в них остриями копий. И странно, что доставили они их не в темницу с решетками, а прямо в тронный зал, затем, быстро перебирая короткими ножками, убежали.

Фалькон вошел в комнату Веденья, где Хартс внимательно вглядывалась в лица чужеземцев, возникающих на глади колдовской воды.

– Я привел их, – сказал он печально.

– Я знаю, – спокойно отозвалась королева Дрэймора. – Мой выход.

Она растворилась в воздухе, перемещаясь к своим гостям, а Фэл подошел к всевидящему оку бассейна, из которого Элерана черпала свое всеведение.

3

С волнением шел Грей по коридору, сам себе не веря, что наконец-то он выполнит свой долг. Не вынимая руки из кармана, онемевшими пальцами он сжимал диадему, завернутую в тряпицу. Ощущение было такое, как будто он вернулся назад в свое прошлое. И оттого так гулко стучало в висках, и глаза застилало непрошенной слезой…

Дорога была знакома с детства: поворот, еще один переход по коридору, и – вот он, выход к парадной лестнице… Сколько раз Грей видел этот момент в своих вещих снах, и странно было то, что все совпадало.

Из далеких детских воспоминаний смутно выплывали мраморные колонны тронного зала, зеленые бархатные шторы на окнах, прихваченные золотыми кистями (за этими тяжелыми портьерами он однажды спрятался, надеясь, что Моран не найдет его, но она все равно нашла – по запаху), и синий трон под струящимся эфирно-легким балдахином, таким же, полупрозрачным, как и сама миэрита Ласка, под ним восседавшая. В одно прекрасное утро, когда правительница вместе с его отцом таэром Нафаром отлучилась по каким-то важным делам, Грей, пятилетним мальчуганом, поднялся на ступенчатый подиум, чтобы поближе рассмотреть изображение лазурного коня Соула, раскинувшего крылья над троном.