Когда Хранитель слеп

Камалова Альфия Батталовна

Белый ягуар подкрался незаметно, по-кошачьи, и, совершив ловкий прыжок, выхватил из рук Хартс диадему, намереваясь разбить камень, но не успел. Невероятная сила вырвала драгоценность из его пасти и вернула в когтистые руки Элераны Хартс. Фалькон был всего лишь алькор, представитель высшего класса электов, в то время, как жрица Хартс по степени своего могущества была на верху иерархической лестницы властителей мироздания. Вассал, взбунтовавший против своей повелительницы, не в силах был противостоять ей.

Фалькон извивался и корчился на полу, сопротивляясь невидимым путам, связавшим его по рукам и ногам, тщетно силясь разорвать их и подняться, но острые шипы, на глазах растущие из каменного пола, все глубже и

глубже впивались в его тело, пока не проткнули его насквозь. Майя вскрикнула и дернулась вперед непонятно для чего, но Моран схватила ее сзади за плечи и силой удержала на месте.

– Спокойно, – шепнула она ей в ухо, – помни, он наш враг!

Хартс гневно сжала руки в кулаки, прожигая Фалькона испепеляющим взглядом.

– Мне следовало этого ожидать от тебя, неверный раб! Ты ж теперь снова на стороне света! В тебе, я смотрю, как будто прорываются черты твоей прежней сущности. Но ты наивен, друг мой. Неужели ты думал, что тебе удастся так опрометчиво свести на нет мой план, который я лелеяла столько лет? – Из груди Хартс вырвался стон отчаяния. – Девятьсот лет ты покорно служил мне и был вполне управляем, ну откуда они взялись эти идеалистические заморочки?! Ну почему они снова прут из тебя!

Гнев, исказивший ее черты, выкрасил ее лицо в багрово-фиолетовый цвет. Хартс нервно прошлась по зале, не глядя на окровавленное тело своего подданного, и быстро взяла себя в руки. Лицо ее посветлело и снова приобрело бледно-голубоватый оттенок. Хартс вернулась к ягуару, тело которого, пронзенное в нескольких местах кольями, мучительно подергивалось от боли, а по белой шерсти пунцовыми струйками расползалась кровь. Жрица Тьмы опустила вниз свой бесстрасный взгляд, и тотчас синие искры шлейфом покрыли его распластанное тело и стерли с него следы жестокого наказания.

– Можешь встать, – брезгливо скривила губы Госпожа Тьмы.

Черная тень на миг скрыла зверя, и на его месте уже стоял черноволосый элект с бескровным серым лицом.

Хартс устремила свой взор на четверых своих ратников, одна из которых была в полуобморочном состоянии. Бедняжка! Только она вернулась в жизнь из своего послезеркального забытья, и каково же ей было узнать, что ее снова посылают в лабиринты какой-то Аграах? Уж лучше бы ей оставаться в прежнем состоянии, чтобы ничего не знать, не чувствовать, не понимать... Временами по ее щекам обильно катились слезы, а когда они высыхали, она с ненавистью поглядывала на Майю, которую считала виновницей своих бед. Остальные доблестные Рыцари Света не так панически реагировали на предстоящие им испытания, ведь это был их осознанный выбор, и какие бы бедствия не обрушились на них, они были готовы встретить их, ведь путей назад – нет, и выхода иного – нет, кроме единственного – выстоять!

Прежде, чем снова обратиться к своим посланникам, Владычица Тьмы долго и внимательно вглядывалась в их лица, и, кажется, осталась удовлетворена.

– Вернемся к делу, – с суровой теплотой проговорила она. – Итак, ваша задача отыскать в лабиринте Аграах второй бериалл и разбить его. Разбить… – это легче всего, а вот отыскать… Я понятия не имею, какие ловушки понаставила Северина – дорога туда, к сожалению, закрыта даже моему всевидящему оку, – но, подозреваю, вам придется несладко… Сейчас Кара… то есть ваш ненаглядный Нафар отведет вас к месту, где должен начинаться лабиринт, и вы спуститесь туда… – Элерана озадаченно замолчала. – Ну а что вы будете делать дальше, этого я вам сказать не могу. Вопросы есть?

– Да! – выкрикнула Моран. – Если в первом бериалле заключена Ласка, то кто же во втором?

– Увидите, когда разобьете, – хитро сказала Хартс.

– А кто такой Аграах? – спросила Майя и тут же пожалела об этом.

Хартс блеснула глазами и, приблизившись вплотную, заглянула девушке в лицо.

– Вот это, юная прелестница, вам как раз и предстоит узнать.

Хм, ты свежа, как весенний цветок… – пробормотала она, понизив голос и прикрыв глаза. – Как жаль, милая, что раньше я не понял, как ты мне нужна… Однако сейчас не время! Нам надо действовать, пока Северина отошла от дел. О том, что представляет собой этот лабиринт, ведает лишь она одна. Но теперь и вам выпала такая возможность. Что ж, не будем терять времени, – Хартс приблизилась к старцу и положила ладонь на его руку, – Кара, мне нужна твоя помощь.

Трон вдруг задрожал, паукообразные ножки зашевелились и проворно спустились с помоста. Старик по-прежнему был абсолютно недвижен и безучастно смотрел перед собой. Трон шустро побежал вперед. Хартс повелительным жестом показала молодым электам, что надо двигаться вслед за ним, и те, удивленно переглядываясь, повиновались.

– Как мы сюда попали? – зашептала Флер Майе, на время забыв, как она ее ненавидит. – Я ничего не могу понять! И вообще, что тут происходит?

– Ой, это очень долго объяснять, – рассеянно ответила ведьма, – Сейчас мы спустимся в лабиринт Аграах, чтобы добыть второй бериалл и спасти отца Грея, а заодно, и весь Гринтайл. Если, конечно, получится. Потому что я совершенно не представляю, как у нас это может получиться. Я тебе все потом расскажу, ладно? Если, конечно, мы отсюда выберемся…

Странное существо на троне, напоминающее Грею и Моран их отца, привело их опять в Большой Церемониальный зал храма и стало медленно кружить и пританцовывать по разбитому паркету. Остановившись, оно стало настойчиво стучать ножками по полу. Хартс направила ладонь на то место, где только что стояло кресло. Пол стал медленно обваливаться по кускам, образуя зияющий непроглядной тьмой провал.

– Ой, как страшно! Там очень глубоко? – шепотом спросила пораженная Майя.

– Думаю, очень! – так же, как и она, с ужасом расширив глаза, в тон ей, прошептала Хартс. – Жаль будет, если вы не вернетесь оттуда. Мне будет очень, очень жаль, если я потеряю тебя, моя девочка! Самое удивительное, что ты способна согревать и одаривать любовью каждого и всех! От тебя исходит тепло… А мне так холодно… о-о, как мне холодно! У меня кровь остыла от всеобщей вражды и нелюбви! Когда-то и Фэл был нежной Луной, этим он и пленил меня, а теперь он только хищник, затаившийся на время. Я устал все время держать его в узде! Я бы Фэла заменил тобой… – По фиолетовым губам Хартс скользнула дьвольская улыбка, а в прожигающем насквозь взгляде черных с синевою глаз слились воедино порок, всезнание и мощная энергетика сладострастного искушающего посыла. И этот взгляд, проникая в девушку, завораживал: голова закружилась от какого-то сладостного дурмана, и истома охватила все ее тело.

Но вдруг лицо великой жрицы застыло, затвердело, как гипсовая маска, в которой отпечаталось усилие распознать какую-то внешнюю опасность … Тень, упавшую на нее сверху, заметили Моран и Грей. Белый ягуар в бесшумном прыжке опустился на плечи своей повелительницы, и, вонзив в нее когти, попытался сомкнуть челюсти на ее шейных позвонках, как это не раз он проделывал со своими жертвами… но невероятная сила отбросила его прочь от нее, и теперь уже не ее, а его тело бездыханно свалилось у черной дыры, открывающей вход в подземелье.

Майя, с которой уже спало гипнотическое оцепенение, навеянное Элераной, вскрикнула, она сделала шаг к неподвижно лежащему зверю, но не удержалась на подкосившихся ногах...

– Фалькон, Фалькон, – шептала она, ползя к нему на четвереньках, – не умирай! Ты не можешь умереть, дыши! Пожалуйста, дыши! – плакала Майя, оглаживая руками его еще теплое тело.

– Детка, утри свои слезы, – устало и холодно сказала Хартс. – Он жив и еще будет жить. К сожалению, он еще нужен мне. И он нужен вам. Я отпускаю его с тобой, детка. Он будет сопровождать и защищать вас там, куда я вас сейчас отправлю.