Колодец времени - книга исторических поэм
Шрифт:
Поедем прочь скорее, брат.
Неравен час сюда наедут
Царевны слуги из палат.
Начнут пытать, что нам за дело,
Чего у царской слободы
Желаем выведать умело.
Потом глядишь и кандалы.
Бежим, Иван, пока не поздно!'
'Уж видят нас', - ответил брат.
Через лесок волною грозной,
В одеждах чёрных шёл отряд.
Собак десяток перед ними,
Стуча копытами не в такт,
Кичась конями вороными,
Примятый
Блестя от золота и солнца
Охота царская неслась,
А впереди как бы ливонца
Гнал кабана Великий Князь.
Бежит на холм кабан к кусточкам,
Собаки лают рядом с ним.
Занёс копье царь, бросил точно,
И вепрю холку повредил.
Кабан бежит и кровь струёю,
Упал, собаки на него.
К безмолным братьям тут-же трое
Ярясь подъехали: 'Вы кто?'
А сами все в одеждах чёрных,
В шелках, в затейлевой парче,
Меха песцовые, собольи,
И взгляды как у палачей.
Тот что спросил, удал был, молод.
Хоть безбород, но седины
В висках полно как иней в холод.
'Ослябьевы мы из Вохны'.
'А я царёв постельный Ярцев, -
Сказал седой: - гляжу, струхнул?'
В Андрея он перстнявым пальцем,
Подъехавши надменно ткнул.
Но тот смотрел, как в битве смертой
Бойцы в глаза врагу глядят.
Тут Ярцев взвился: 'Ишь ты, смерды,
Заплатишь смертью мне за взгляд!
Слезай, холоп, целуй мне ноги,
Отродье Старицких князей!'
Все трое стали сабли трогать
И горячить своих коней:
'Ты видишь, смерд, кто пред тобою?
Ты на кого тут возроптал?'
Ослябьев только головою
Своей упрямо замотал.
Занес тут Ярцев плеть высоко.
Ослябьев руку ту поймал:
'Похоже жить уж мне немного,
Беги, Ивашка!' - закричал.
Рванул плеть, Ярцев накренился,
Опору в воздухе искал
И из седла как куль свалился.
Ивашка в поле поскакал.
За ним опричник; саблю вскинул,
Полосонул два раза в спину.
И камнем мёртвым на скаку
Иван упал с коня в траву.
Брат старший это не увидел -
На саблях бился со вторым;
Звон, искры, знал Андрей, не выйдет
Теперь уже уйти живым.
Его умело окружили,
Копьём снесли в траву с седла,
Одним ударом порешили
Как царь недавно кабана.
Подъехал царь румян и весел.
А Ярцев тыкал в деревца,
Распоряжался как повесить
На издыханье наглеца.
'Что скажешь Богу в оправданье?
–
Спросил Иван, - давай, галди!'
Но
С открытой раной не груди.
Андрей привстал, и кровь плеснула
На подорожника листы,
В ресницах будто бы блеснула
Душа, искала высоты.
Нашла душа её без тела
С холодным ветром в унисон.
Нашла, и в небо отлетела
Легко, как праведника сон.
Псарь тронул мёртвого ногою:
'Забили ловко, как тельца'.
Устало царь махнул рукою:
'Таким смутьянам нет конца!'
С холма царь быстро вниз помчался,
От скачи толком не остыл,
Ему Скуратов повстречался
И наскоку проговорил:
'Спешу к тебе, несу я вести,
Всё Висковатый нам раскрыл,
Как с Пименом владыкой вместе
С Литвой он в заговор вступил.
И с ними множество народа
Пятин, земель и хуторов.
Желают там к Литве отхода
Всех новгородских городов!'
'Я так и думал!' - царь запнулся.
Тут кабана уж свежевал
Угрюмый псарь, кряхтел и гнулся,
Куски кровавым псам бросал.
Летели внутренностей клочья.
Собаки грызлись за куски;
Из своры стали стаей волчьей,
Полны отчаянной тоски.
'Псов разними!' - ему царь крикнул.
Псарь шапкой принялся мотать:
'Уж поздно, батюшка, проникнул
Коль в мясо зуб - не оторвать.
Зачем? Пусть будут позлобнее'.
'Раз дал кусок, не отбери?
Гляжу, тут все царя мудрее,
Кухарки, служки и псари!' -
Царь посмотрел назад на древо
И двух повешенных на нём.
Ему почудилось, что дева
Стоит у дерева с копьём,
И целит огненное жало
В его бушующую грудь.
Ему вдруг душно, жарко стало,
Нельзя не охнуть, ни вдохнуть.
Стоял над бездной задыхаясь,
А в небе ангел или чёрт
Летал, кричал круги сужая:
'Ты здесь ещё, ты здесь ещё'...
Пришёл в себя Иван не скоро.
Сказал Скуратову: 'Пора.
Вернемся выпытать у вора
Секрет владыкина двора!'
Они по роще поскакали
Вздымая жёлтые листы,
С трудом их прочие догнали
В тенях вечерней темноты...
...Железом и палёным мясом
Здесь пахло много дней подряд.
Опричным истовым приказом
Здесь каты скорый суд творят.
В тряпье кровавом волочили
По камням стёртым и немым
Живых, а мертвых, не спешили
Отдать стенающим родным.