Комиссар, или Как заржавела сталь…
Шрифт:
– Не попадалась… – обескураженно промямлил я.
– Над дверью реанимации!.. – с гонором «знайки» пафосно произнёс он… – Это для вас, русских… комиссация – праздничное избавление от египетского рабства!.. Вам доктор-хирург в кабинете, чтобы осмотреть задний проход, говорит: «Раздвинь ягодицы…» А вы… с обнадёжей, заискивающе, радостно орёте: «Чего-чего там, доктор, не годится!» Лишь бы не служить, отмазаться!..
Я резко оборвал его нравоучение:
– Тебя как звать, ефрейтор?!
– Серёжа… А что?..
– Так вот, Сырожа!.. Ты! Чё припёрся!
Ординарец взмахнул руками:
– Да ладно тебе, Борисов… Успокойся… Я сейчас от них…
– От кого это – них?!
– Из кабинета майора Сватова… Ну он командир этого жондорбата… А Зверюгин и старший лейтенант Леденцов у него в гостях… чай пьют с огурцами… Третий заварник опачивают!.. Долго хохотали над утренним генштабовским перфомсом…
– Перформансом! Деревня!.. – громогласно, на всю палату, назидательным утёром поправил я глянцевого «знайку»…
– Хорошо, перфопансом!.. Ну так вот… Слушай!.. Сегодня, понимаешь, на объект должен был приехать Епишев!..
– Кто это?..
– Как, ты не знаешь?! Начальник Политуправления войск СССР!.. – на одном благоговейном дыхании отчеканил Серёжа. – Вот был бы конфуз! Если бы он увидел этот стенд! Акула империализма!.. Но ничего, выкрутились… Быстро на ватманах фломастерами написали лозунги, призывы и приклеили их к лопатам… А Епишев в этот день на объект Генштаба так и не приехал… Говорят, со свитой отправился осматривать объект АГШ [6] . Я, Борисов, к чему всё клоню-то… – лопотал Серёжа. – По тебе, Саша, в том кабинете Сватова всё решили…
6
Академия Генерального штаба, которая параллельно возводилась на юго-западе столицы нашим УНР.
– Чего решили-порешили?! – как гончая борзая, подскочив на койке, встрепённо-настороженно спросил я.
– Старший лейтенант Леденцов к себе в роту тебя забирает…
– Я что, кошка?! Собака?! Чтоб меня забирали! Забивали! На пересыльном футболили-мурыжили! То в вэвэшники! То артиллерия с морфлотом! То стройбат со Шпицбергеном! И здесь, в Москве! То художничай! А того и гляди мудожничать начнут! Акула империализма, понимаешь ли, им не понравилась!.. – тревожную дрожь души с нотками истерики, околесную правду-матку понёс я, грозно глядя на ординарца…
– Борисов! Сашка! Да ты успокойся! Дослушай меня!.. Пока я прислуживал в кабинете… Стаканы, тарелки менял… Ставил записи Аркаши Северного… Лакейным прислухом вызнал… что часть, в которую ты отправишься с Леденцовым, передислоцирована из Свердловска и влилась в наш УНР… Леденцов же – кстати, величают его Георгием Львовичем – бывший десантник… Разжалованный с капитана в старлеи… За что? Выяснить не удалось…
– А тут и выяснять нечего!.. – ехидно вставил я. – Свернул скворечник крыльцом на косоворот! Или «Калинку» на рёберном клавесине Бахом проиграл… Ну! Чего
– Леденцов – москвич… Проживает на Ленинском проспекте… Разведён… Как ему удалось из приморского десанта в Москву в стройбат перевестись?!
– Через товароведа!.. – вспомнил я сатирический монолог Аркадия Райкина. – Раздеклёшивай давай дальше!..
– Ну так вот… Как я понял из разговора… часть-то эта переведена только по бумагам…
– Как это?!
– Значится в городе Видное, посёлка Мосрентген, за Тёплым Станом… Там же Таманская бригада расквартирована… Суворовское музыкальное училище…
– А мы между ними?! Да-а?! – продолжал я, скрывая внутреннюю тревогу, паясничать…
– Слушай и не перебивай!.. Ваша часть, а вернее, одна граница территории примыкает к крематорию Хованского кладбища… Но он не работает… Говорят, мхом зарастает…
– Это плюс!.. – надув щёки, опять съёрничал я.
Ефрейтор пояснял далее:
– А другой край территории примыкает к сбросовому, вонючему болоту…
– Это минус!.. А про часть-то что?..
– А я тебе и говорю, Борисов! Тер-ри-то-ри-я! Ни казарм! Ни столовой! Ни бани с клубом!..
– Ни девочек!.. – обозлённо съязвил я…
– …Возвели лишь вокруг необтёсанный забор с КПП да три времянки… Два металлических ангара с целлофановыми окнами, то бишь казармы… И фанерно-блоковый двухэтажный штаб… Офицеры части все, как Леденцов, из разных родов войск… Кто из автомобильных, кто из трубопроводных, кто из пехоты… Странно, однако?! Как у батьки Махно!.. Прапоров не хватает… Значит, радуйся, Борисов! В полную силу будут зверствовать сержанты!..
– Так где ж, как не на болоте, отчаиваться-то?! Вот и свирепеет народ… – с тоскливой отрешённостью, проклиная невезуху, горестно процедил я, обхватив голову обеими руками…
«Бе-жа-ть, бежать отсюда надо! Хватать костыли, прислонённые к койке лежачего солдата… И скакать, скакать, куда глаза глядят! А потом явиться в военкомат… слёзно объяснить: так, мол, и так… смалодушничал призывник Борисов… Не понравилось служить в стройбате… Да и присягу я ещё не принял… Давайте во внутренние войска! На вышку! К сторожевым псам! Собак я люблю… Хоть и сам в год Кота родился!..»
На душе было так пакостно, что я не заметил, как перешёл к размышлению вслух… Ефрейтор, удивлённо открыв рот, смотрел на меня…
– Борисов! Сашка! Очнись! Послушай меня!.. Ведь я служу уже второй год и знаю стройбат с изнанки… Если часть ещё бумажная?! Значит, там свободны колбасно-кадровые вакансии… Ну это бухгалтеры, нормировщики, водители, обслуживающие часть, кладовщики, электрики, повара, хлеборезы… Ты же с образованием! Художественное училище окончил!..
– Какое, бл…, училище?! Технарь железнодорожный!..
– Ну вот! Ты и нарасхват! – хлопнул он по плечу. – И механик, и сторож гаража!.. Леденцов между делом оговорился… что комбат хочет к его роте и свинарник прикрепить… В жратве с избытком будешь!.. В полном довольствии!.. При свиньях-та! А-а!..