Конец эпохи Эдо
Шрифт:
Не желая долго размышлять, я начал спускаться по горячей кольцевой лестнице, прижавшись боком к стене создавая дополнительную точку опоры. Спуск этот сильно затянулся, вызывая тошнотворное головокружение, чем ниже я спускался, тем сильней становился жар, пейзаж с удивительной скоростью менялся, со всех сторон вздымались необузданные языки пламени, перед глазами появлялась многоярусная бездна, в которой как напуганные насекомые носились визжащие люди. Куда бы ни приземлялся мой взгляд, везде было одно лишь страдание: я видел как женщины под сокрушительными ударами кнута, ползали на четвереньках в озере из густой, взбитой их собственными трепыханиями, маслянистой крови, как в огнях пламени могучие существа синего цвета кормят юношу расплавленным
Будь я поэтом, наверно все равно был бы не в силах описать все эти зверские пытки, масштаб царящей в этом краю людской боли, скорби и безнадеги. Сейчас, все что интересовало меня, человека без имени и прошлого, поскорее покинуть эти земли и вспомнить, если конечно мне было что вспоминать.
– Эй, чтоб тебя, смотри куда идешь…– Гневно произнес бородатый старик c окровавленной головой и камнем в правой руке. В которого, отвлекшись на все эти кошмары, я врезался, спускаясь по лестнице.
– Простите меня, я вас не заметил…– Не чувствуя за собой особой вины произнес я.
– А это на самом деле хорошо, ох, как хорошо, просто прекрасно…– Как умалишенный повторял старик раз за разом.
– Что хорошо?… – Полюбопытствовал я.
– Дурачок, хорошо, когда не замечают, ты вот тоже не заметил, никто не замечает старого Такэду*…– Закончив фразу, дедушка упоительно заулыбался и неожиданно со всей силы ударил себя камнем по голове.
– Зачем вы бьете себя…– Спросил я, не скрывая искреннего удивления.
– Как зачем? Ты откуда парень? За болью тебя не видно, если тебе больно, ты незрим. Когда разбойник прячется в кустах, последнее чего он хочет, начать в них ерзать и шуршать листвой, его же сразу заметят. Тут почти так же, пока больно, ты схоронен в листве.
Бред какой то, подумал я про себя. Не желая мешать старому любителю боли, я уже было собрался попрощаться, обойти его и спускаться дальше.
– Юноша, вам по пути не встречался человек по имени Ода*, раньше мы вдвоем сидели. Угораздило же меня наговорить ему глупостей, в прошлой жизни у нас всякое было, я меч на него поднимал, даже убить хотел, не понимал тогда что за человек, прекраснейший человек. Попав сюда, мы с ним столько успели обсудить, пока сидели на ступенях и болтали ножками. У нас давеча завязался спор, совершенно беспочвенный, стали обзывать друг друга, обиделись от сказанного, отвернулись в разные стороны, а когда я обернулся, чтобы принести извинения, его и след простыл…– Видно эта ссора сильно тревожит чудаковатого старика.
– Нет, по пути никого не встречал
– Ну разумеется, кто тут ходит то, не помню когда последний раз об меня спотыкались, до тебя как раз Ода, но его я сразу узнал, слишком уж лицо выразительное, гордое. Если внизу увидишь, скажи чтобы возвращался и что я дурак скажи, ему наверно понравится…– Старик говорил уже едва сдерживая подступающие к глазам слёзы.
– Передам непременно, если встречу, как его там, а да, Ода…– Утешая расстроенного старика, произнес я.
Бородатый сиделец широко улыбнулся и вновь размахнувшись, со всей силы приложил себя острым камнем по голове.
– Спасибо тебе юноша, спасибо, и до встречи…– Уже легко улыбаясь, произнес он.
– Вот возьми с собой, возьми, возьми, а то тебя найдут. Когда Ода вернется он себе новый найдет, если уже не нашел…– С этими словами он протянул мне еще один окровавленный камень.
– Не надо, благодарю вас, оставьте, я себе свой найду
– Ну и зря, этот хороший об черепок уже вон как выточился, удобный.
На этом я с ним распрощался и стал шагать все ниже и ниже, стараясь меньше отвлекаться на окружающий меня пылающий кошмар, дабы не споткнуться об очередного старца, кто знает, сколько еще их тут сидит. Лестница вела все глубже и глубже, казалось в самые недра этого пылающего царства, каждый вздох давался все тяжелее, редкие вдохи, заставляли меня хвататься за нос и залезать в него пальцем, осматривая его на наличие внутренних ожогов, коих впрочем не было. Пытаясь глотать воздух ртом ощущал внутри жгучее течение кипятка, воспаляющее горло, дышать приходилось все реже, головокружение заметно усилилось.
Сейчас мне показалось, что я делаю совсем не то, может я и вовсе не спускаюсь, а это на самом деле подъем. Успокоил себя мыслью, о том, что большая часть пути уже пройдена и идти обратно будет глупо, не важно спуск это или подъем, нужно двигаться. Пятки стали стираться о проклятый, вездесущий серый камень усыпанный горячим пеплом, зрение обманывало меня, потеряло всякую четкость, все расплывалось и выглядело как обзор через мокрый бумажный лист. Ступени со временем менялись, из некоторых сквозь толщу мертвого камня пробивались редкие пучки свежей зеленой травы. Уверен на одной из ступеней даже были цветы, точно были, или это мне только показалось. Моя голова поникла и вместе с плечом прислонилась к стене справа, ноги брели уже сами, без моего участия, так или иначе я их совсем не чувствовал. Плечо до этого стираемое об твердую стену стало утопать в чем-то мягком и ароматном, мою голову нежно обвивали теплые живые прикосновения. Вот оно истинное блаженство. В состоянии полной потерянности и отрешенности от всего, утопающий в приятной мягкости и теплоте я услышал голос.
– Просыпайтесь…– Раздалось знакомым многоголосым эхо в моих ушах.
– Просыпайтесь, нельзя же столько спать, чай остынет…– Мысленно стремясь к этому упоительному нежному голосу, я закрыл глаза.
Открыл же я их лежа на боку, наблюдая аккуратные миниатюрные белые ноги. Юко? Я вспомнил! По всему моему телу разлилось счастье. Это я, Хидэки! Никогда так не радовался пробуждению, никогда так сильно не любил свою бесполезную жизнь.
– Госпожа Юко, я кажется был в аду …– Сонливым растерянным голосом промычал я.
Юко слегка смутилась, а затем рассмеялась во весь голос. Этим утром от нее не оставалось и тени ее вчерашнего состояния, она сияла.
– Ну и как там? Какие новости? – Наивно хихикая, журчала Юко.
Бессмысленно ей, что-либо объяснять, это просто сон, пусть и самый подробный в моей жизни, но все-таки сон, не стоит портить ее чудесное настроение рассказами об этом маленьком несуществующем путешествии. Приснился Дзигоку*, непонятно почему, господин Ясуо утверждал, что славные сыны Миэ после смерти попадают в Еми- но – Куни*. Однако сам я заметил, что религиозная жизнь местных поделена на двое, зачастую удобно маневрируя от синтоизма к буддизму, но вот когда речь заходит о загробной жизни, большинство предпочитает именно буддизм, странная конструкция.
– Вам бы умыться, выглядите крайне уставшим, хотя столько спали, уже практически полдень. Сосед сегодня натянул веревку, теперь снова можно пользоваться колодцем. Предупреждаю, вода ледяная, поэтому если решите облиться, лучше подогрейте, а то простудитесь еще.
– Ах, точно, а почему вы сегодня спали в моей комнате, да к тому же в такой неудобной позе, или может быть всех монахов учат спать на коленях…– С явным интересом спросила хозяйка.
Она что, совсем ничего не помнит?
– Вчера вечером вам стало плохо, я отнес вас в вашу комнату и остался ждать пока вам не станет лучше, видно утомился и так и заснул…– Будто оправдываясь, процедил я.