Конец всех песен
Шрифт:
– Мы на краю, - сказал Герцог Королев.
– Хотя ничего, кроме черноты, дальше не существует. Неисправность силового экрана?
– Нет, - сказал Джерек, который находился впереди него.
– Город все еще испускает немного света. Я могу видеть, но там только пустыня.
– Там нет солнца, - всмотрелась вперед Амелия.
– Нет звезд.
– Планета мертва? Вы это имеете в виду?
– присоединился к ним Герцог Королев.
– Да, там пустыня. Что стало с нашими друзьями?
– Полагаю, слишком поздно говорить, что я, конечно,
– Что, Гарольд?
– Это не имеет значения теперь. Ты была, конечно, любовницей этого человека. Ты совершила измену. Вот почему вы оба здесь.
С некоторой неохотой Амелия оторвала взгляд от безжизненного пейзажа. Она нахмурилась.
– Я был прав, не так ли?
Ошеломленная, она переводила взгляд от Джерека Корнелиана к Гарольду Ундервуду и обратно. На губах Джерека появилась удивленная полуулыбка.
Она сделала беспомощный жест.
– Гарольд, разве сейчас время?...
– Она любит меня, - сказал Джерек.
– Мистер Корнелиан!
– И ты его любовница?
– Гарольд Ундервуд протянул ласково руку к ее лицу.
– Я не обвиняю тебя, Амелия.
Она глубоко вздохнула и коснулась руки мужа.
– Очень хорошо, - Гарольд. В душе, да. И я люблю его.
– Ура!
– закричал Джерек.
– Я знал, я знал! О, Амелия, это счастливейший день в моей жизни!
Остальные повернулись, смотря на них. Даже Герцог Королев казался шокированным.
А откуда-то с неба над их головами гулкий голос, полный мрачного удовлетворения, закричал:
– Я говорил вам это! Я говорил вам всем это! Глядите - это конец мира!
17. НЕКОТОРАЯ ПУТАНИЦА, КАСАЮЩАЯСЯ ПРИРОДЫ КАТАСТРОФЫ
Лорд Монгров посадил на землю большой черный яйцеобразный воздушный корабль с вмятиной на самом верху. На чертах гиганта лежало выражение глубокого меланхолического удовлетворения, когда он вышел из судна, показывая правой рукой на опустение за городом, где даже ветерок не шевелил бесплодную пыль в подобие присутствия жизни.
– Все исчезло, - вещал Монгров.
– Города больше не поддерживают наши забавы. Они едва поддерживают себя. Мы - последние выжившие из человечества. И еще вопрос, как долго мы будем существовать? Что ж, по крайней мере, большая часть путешественников во времени была возвращена, а космическим путешественникам отданы их корабли, хотя от них мало пользы теперь. Юшарисп и его люди сделали все, что могли, но они могли бы сделать больше, Герцог Королев, если бы вы не были так глупы, что посадили их в свой зверинец.
– Я хотел удивить вас, - сказал как-то неловко Герцог, не в силах оторвать глаз от пустыни.
– Вы имеете в виду, что там совершенно нет жизни?
– Города - это оазисы в пустыне, которой является наша Земля, подтвердил Монгров.
– Планета сама неминуемо развалится.
Джерек почувствовал руку миссис Ундервуд, ищущую его. Он твердо сжал ее. Она храбро улыбнулась ему.
Герцог продолжал крутить бесполезные теперь кольца власти.
–
– И Миледи Шарлотина исчезла? И Епископ Касл? И Сладкое Мускатное Око? И По Аргонхерт?
– Все кроме тех, кто здесь.
– Вертер де Гете?
– Вертер тоже.
– Позор! Он очень порадовался бы этой сцене.
– Вертер больше не флиртует со смертью. Смерть потеряла терпение и забрала его, - лорд Монгров вздохнул.
– Скоро я встречаюсь с Юшариспом и остальными здесь. Тогда мы узнаем, сколько времени у нас осталось.
– Значит, наше время ограничено?
– спросила миссис Ундервуд.
– Вероятно.
– Черт, - сказал инспектор Спрингер, до которого начало доходить значение слов Монгрова.
– Просто невезение!
– он снова снял шляпу. Полагаю, теперь нет никаких шансов вернуться? Вы не видели здесь больших машин времени, а? Мы прибыли сюда по официальному делу...
– Ничто не существует за пределами городов, - повторил Монгров.
– Я думаю, ваш коллега, путешественник во времени, помогал в общем бегстве отсюда. Мы считали вас мертвыми.
На мгновение за их спинами город пронзительно вскрикнул, но быстро затих. Красные облака, словно кровь в воде, поднялись клубами в атмосферу. Город будто был ранен.
– Итак, он вернулся...
– продолжал инспектор Спрингер.
– Вы уверены, а?
– Сожалею, но факты говорят об этом. Если ему не повезло, он, возможно, оказался пойманным в общем хаосе уничтожения. Все произошло очень быстро. Атомы как вы знаете распадаются. Как и наши атомы, без сомнения, распадутся в конце концов. И атомы города и планеты присоединятся к вселенной.
– О, господи!
– сержант Шервуд скривил лицо.
– Хм, - инспектор Спрингер пощипал усы.
– Не знаю, что скажет Канцлер, но никого, чтобы объяснить...
– И мы тоже никогда не узнаем, - добавил сержант Шервуд.
– Все прекрасно обернулось, - он, казалось, обвинял инспектора.
– Зачем нам теперь повышение?
– Я думаю, сейчас время примириться со своей судьбой, - предложил Гарольд Ундервуд.
– Земные амбиции должны быть отодвинуты в сторону. Мы оказались здесь, и перед нами вечность. Мы должны покаяться.
– Успокойтесь, мистер Ундервуд, - плечи инспектора Спрингера поникли.
– Вот так.
– Может еще есть шанс на спасение, инспектор?
– Что вы имеете в виду, сэр, - спросил сержант Шервуд, под спасением?
– Я рассматривал возможность, что человеку может быть даровано царство Небесное, даже после того, как он был помещен сюда, если тот, поймет, почему он оказался здесь...
– Здесь?
– В Аду.
– Вы думаете это...
– Я знаю, это, - улыбка Гарольда Ундервуда стала сияющей, он никогда не выглядел таким расслабленным. Стало ясно, что он абсолютно счастлив. Амелия Ундервуд смотрела на него с некоторой привязанностью и облегчением.