Чтение онлайн

на главную

Жанры

Конституционно-правовой статус человека (гражданина) в России
Шрифт:

В связи с идеологическими и политическими реформами 90-х гг. XX в. в России, отказом от теории и практики социализма и коммунизма, недостаток определения гражданства как «принадлежности лица к государству» стал усматриваться в том, что в этом определении, в варианте, сформулированном в советский период, отражалась господствовавшая в те времена концепция приоритета государства по сравнению с личностью, поглощения личности государством.

Наряду со слабыми сторонами определение гражданства как «состояния государственной принадлежности индивида» имеет и весомые плюсы.

Всесторонне оценивая два распространенных в российской науке определения гражданства – как правовой связи лица с государством и как принадлежности лица к государству, С. В. Черниченко пишет, что разница между ними «неуловима» и «оба понятия взаимозаменяемы и имеют свои достоинства и недостатки» 328 . Тем не менее, по его заключению, «возможно, понятие специфической правовой связи более определенно, но, с другой стороны, существуют правовые связи самого различного характера, каждая из которых имеет свои особенности (например, трудовые, семейные и т. д.). Понятие же принадлежности к государству указывает на специфику данной правовой связи, т.

е. гражданства» 329 .

328

Черниченко С. В. Указ. раб. С. 6.

329

Там же.

Анализируя соотношение определений понятия гражданства как «государственной принадлежности», – с одной стороны, и «правовой связи» – с другой, О. Е. Кутафин обращает внимание на следующее: «…победа государственного начала в нашей стране в советский период получила отражение, в частности, в определении гражданства как принадлежности лица к государству. Это определение не было изобретением советского тоталитаризма. Оно возникло задолго до советской власти, в период феодализма, и просуществовало довольно длительное время, причем в самых разных по своему государственному устройству странах, стало использоваться, в конечном счете, как наиболее очевидный признак гражданства, служащий однозначному отграничению граждан от всех других жителей данного государства. Его основной недостаток заключается в том, что он имел достаточно ярко выраженный феодально-тоталитарный оттенок» 330 . Иными словами, характеристика взаимоотношений государства и индивида через определение «государственная принадлежность» более соответствует признакам понятия «подданный» периода абсолютной, феодальной монархии, но не демократического государственного устройства.

330

Кутафин О. Е. Указ. раб. С. 80.

В то же время О. Е. Кутафин приходит к выводу, что основная альтернативная характеристика гражданства – «как устойчивой правовой связи человека с государством» – не является удачной по двум причинам. Во-первых, она не отражает изменения соотношений «индивидуального (личностного) и коллективного (государственного) начала в организации общества в пользу первого». Во-вторых, в устойчивой правовой связи лица с государством состоят не только граждане, но могут состоять также и иностранцы, и лица без гражданства, если они постоянно проживают на территории этого же государства.

Таким образом, придерживаясь логики рассуждений О. Е. Кутафина, можно сказать, что определение гражданства как «принадлежности к государству» с точки зрения критерия четкости понятийного аппарата является более удачным в сравнении с такой, созданной позднее и ставшей широкопринятой в постсоциалистической российской юриспруденции, альтернативной дефиницией гражданства, как «устойчивая связь с государством». Однако оно недостаточно в плане его демократического и гуманитарного смысла.

Представляет интерес в этой связи позиция ряда известных российских ученых, которые высказывают «возражения против целесообразности полного и безоговорочного отказа от определения понятия гражданства посредством формулы принадлежности лица к государству», предлагают свои варианты ее модификации.

Заслуживает внимания определение гражданства, в котором оно идентифицируется не с государством в целом, а с одним из двух его элементов. Структуру государства, согласно давней теоретической конструкции, составляют три элемента – территория, население, власть. В научной литературе предлагается идентифицировать гражданство с двумя элементами государства – с территорией и населением (обществом, народом), но не с собственно государственной властью.

В соответствии с одним из методологических подходов к определению понятия гражданства, возможна его характеристика через такой элемент в составе понятия государства, как территория. В частности, С. В. Черниченко, обращаясь к анализу процессов перехода от родового строя к государственно-организованному обществу, пишет, что на тот период гражданство (точнее, в то время – подданство) означало принадлежность в политическом смысле к территории государства, но позднее оно стало выражением в праве принадлежности в политическом смысле к территории государства. Иностранец не является «придатком» территории в политическом отношении. Его как бы не охватывает деление населения по территориальному признаку 331 . Поясняя свои формулировки, С. В. Черниченко отмечает, что «гражданство первоначально означало принадлежность к свободному населению, фактически проживающему на определенной территории». Но развитие международных экономических отношений «взорвало» эту аксиому. «Юридическое население конкретного государства, то есть его граждане, перестало соответствовать фактическому: часть граждан покидали свое государство, на его территорию селились иностранцы».

331

Черниченко С. В. Указ. раб. С. 29; Кутафин О. Е. Указ. раб. С. 63.

К сказанному добавим, что в настоящее время признанным во многих странах является принцип экстерриториальности гражданства (т. е. его сохранения даже при длительном проживании за пределами территории государства). Поэтому определение понятия гражданства через такой элемент государства, как его территория, может быть принято лишь с оговоркой, данной С. В. Черниченко. А именно: гражданство – это не всегда фактическая, но обязательно юридическая принадлежность к территории.

Недооценивать характеристику гражданства как фактическую принадлежность к территории государства также нельзя. Во-первых, потому, что широко распространенным в современном мире является домицилий (ценз оседлости), т. е. требование прожить на территории государства в течение определенного времени как минимальное условие для приема в его гражданство. Через требование домицилия обеспечивается такой обязательный признак гражданства, как минимальный «стаж» фактической связи с территорией

государства всего населения, юридически принадлежащего к данному государству. Кроме того, по мнению С. В. Черниченко, нельзя недооценивать «постоянную тенденцию в праве всех государств максимально приблизить юридическое население (граждан) к фактическому (лицам, проживающим постоянно на его территории)» 332 . В силу сказанного определения гражданства как принадлежности лица к территории государства нельзя считать абсолютно устаревшими, а возможными к употреблению с указанными выше оговорками.

332

Черниченко С. В. Указ. раб. С. 30.

Ряд авторов определяют гражданство как принадлежность к населению, обществу, классу, народу (совмещая с определением как принадлежности к территории). Этот подход в своей предпосылке также имеет дореволюционные источники. Так, в трудах известных российских государствоведов А. Д. Градовского, Б. Н. Чичерина в связи с анализом «прав гражданства» (у Б. Н. Чичерина) и «существа подданства» даются многообразные характеристики гражданства и подданства, в том числе говорится, что они означают принадлежность к народу (обществу). В частности, Б. Н. Чичерин, обосновывая предпочтительность принципа «права крови» («личного начала») в сравнении с фактором «территории рождения» для определения гражданства, писал: «Принадлежность к государству должна определяться принадлежностью к народу, т. е. личным началом, а не местным» 333 . А. Д. Градовский в связи с дискуссией о допустимости двух или более подданств свою позицию формулировал следующим образом: «Каждый человек может принадлежать только одному известному политическому обществу» 334 .

333

Чичерин Б. Н. Общее государственное право. С. 206–207.

334

Градовский А. Д. Указ. раб. С. 193–194.

К соответствующему словоупотреблению, но уже в более концептуальном его осмыслении, российские ученые возвращаются начиная с конца 60-х гг. XX в. В частности, оно дано в вышеназванной монографии С. В. Черниченко. Этот же автор характеризует гражданство в качестве юридического отражения «факта принадлежности лица к обществу, следовательно, к одному из существующих классов» 335 . Однако принадлежность лица к территории, населению, обществу, классу, по С. В. Черничен-ко, не является самым широким форматом («сверхпризнаком», наиболее глобальным свойством, интегративным началом) в контексте возможных определений гражданства. Он характеризует гражданство прежде всего как правовую связь лица с государством. Как следует из рассуждений С. В. Черниченко, государственная принадлежность лица – лишь одно из свойств, качеств, вытекающих из этой правовой связи и подчеркивающих ее отличие от других видов правовых связей, возникающих между физическими лицами и государством 336 . Таким образом, гражданство как связь является более широким понятием, чем гражданство как принадлежность.

335

Черниченко С. В. Указ. раб. С. 5, 30.

336

Черниченко С. В. Указ. раб. С. 22–33.

Весьма оригинально идею о сохранении определения гражданства в первую очередь через формулу «государственная принадлежность», но с серьезными ее модификациями обосновывает известный российский конституционалист второй половины XX – начала XXI столетия профессор О. Е. Кутафин. Он предлагает при определении гражданства вернуться «к отношениям принадлежности, очистив их от всяких наслоений феодализма и тоталитаризма», поскольку указание на государственную принадлежность – «единственный реальный признак, который давал возможность отграничения граждан от всех отдельных жителей государства» 337 . Аналогичную идею предвосхищали и некоторые другие авторы. Так, формулу «принадлежности лица к государству» поддерживает А. А. Головко. По его мнению, «принадлежность означает не подвластность, а вхождение в состав чего-то. Ее (формулу. – Ж. О.) можно применить к человеку, который через принадлежность к государству входит в состав его граждан, т. е. в состав народа» 338 . В монографии О. Е. Кутафина аргументируется такая же позиция. Согласно его определению, гражданство следует характеризовать как принадлежность лица не к государству, а к народу государства, поскольку «принадлежность лица к народу государства делает… лицо гражданином этого государства» 339 . Однако окончательная дефиниция О. Е. Кутафина звучит следующим образом: «Гражданство есть принадлежность лица к государству, порождающая устойчивую правовую связь лица с государством и выражающаяся в совокупности взаимных прав и обязанностей» 340 . В данном определении гражданство как принадлежность квалифицируется в качестве дефиниции более широкой в сравнении с определением гражданства как государственной принадлежности.

337

Кутафин О. Е. Указ. раб. С. 80.

338

Головко А. А. Человек, личность, гражданин. Минск, 1982. С. 19. Цит. по кн.: Российское гражданство / под ред. В. Я. Кикотя. М.: Закон и право, 2003. С. 50.

339

Кутафин О. Е. Указ. раб. С. 80.

340

Там же. С. 81.

Поделиться:
Популярные книги

Столичный доктор. Том III

Вязовский Алексей
3. Столичный доктор
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Столичный доктор. Том III

Бремя империи

Афанасьев Александр
Бремя империи - 1.
Фантастика:
альтернативная история
9.34
рейтинг книги
Бремя империи

На границе империй. Том 9. Часть 2

INDIGO
15. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 9. Часть 2

Герцогиня в ссылке

Нова Юлия
2. Магия стихий
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Герцогиня в ссылке

Помещица Бедная Лиза

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.40
рейтинг книги
Помещица Бедная Лиза

Менталист. Конфронтация

Еслер Андрей
2. Выиграть у времени
Фантастика:
боевая фантастика
6.90
рейтинг книги
Менталист. Конфронтация

В теле пацана 4

Павлов Игорь Васильевич
4. Великое плато Вита
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
В теле пацана 4

Я уже князь. Книга XIX

Дрейк Сириус
19. Дорогой барон!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я уже князь. Книга XIX

Последняя Арена 5

Греков Сергей
5. Последняя Арена
Фантастика:
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Последняя Арена 5

Пистоль и шпага

Дроздов Анатолий Федорович
2. Штуцер и тесак
Фантастика:
альтернативная история
8.28
рейтинг книги
Пистоль и шпага

Гром над Империей. Часть 1

Машуков Тимур
5. Гром над миром
Фантастика:
фэнтези
5.20
рейтинг книги
Гром над Империей. Часть 1

Ночь со зверем

Владимирова Анна
3. Оборотни-медведи
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.25
рейтинг книги
Ночь со зверем

Везунчик. Проводник

Бубела Олег Николаевич
3. Везунчик
Фантастика:
фэнтези
6.62
рейтинг книги
Везунчик. Проводник

Шесть тайных свиданий мисс Недотроги

Суббота Светлана
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
7.75
рейтинг книги
Шесть тайных свиданий мисс Недотроги