Копье Теней
Шрифт:
Ахазиан развернулся, взмахнув черепомолотом — тот прошел сквозь голову заговорившего с ним, будто череп был не плотнее дыма. Волундр смотрел на него красными сверкающими глазами, скрестив на груди толстые руки. Послание сгустилось среди пара, поднимающегося над стынущими телами убитых. Воин-кузнец огляделся.
— Я считал тебя умнее, герой Икрана.
Ахазиан посмотрел по сторонам: вурм-тайцы были мертвы — все тридцать. Прирезаны, как ягнята. Не сдались — и погибли все до единого. Он ощутил подобие сожаления. Да, будь он умнее,
— Они на меня напали. — Кел отвернулся от Волундра. — Может, устали от жизни. Трудная у них жизнь в этих краях. Наверное, славная смерть казалась им предпочтительнее.
— Или ты их спровоцировал.
Ахазиан пожал плечами:
— И что? Я вышел победителем.
— Время против нас, мальчик.
Ахазиан нахмурился.
— Не называй меня так, воин-кузнец. Я давно распрощался с детством.
— Тогда почему ты поступаешь как ребенок? — укорил Волундр. — Осколок поет — так слушай его и не мешкай! Ты один среди моря врагов, и даже твоя хваленая сила тебя не вывезет. Используй ум как оружие — или проиграешь.
Ахазиан ощетинился.
— Я Кел из Икрана. Я не проигрываю.
Он сунул топор за пояс и стиснул в кулаке осколок Ганга, подвешенный на сыромятном ремешке. Волундр не ошибся — он пел, хотя, проливая кровь, Ахазиан ничего не слышал.
В сознании замелькали образы — расплывчатые, неопределенные. Межевые знаки. Место — какое? Он заморгал, пытаясь понять, что же видит. Раздавались приглушенные, невнятные звуки, пахло… отвратно. В лицо дохнуло неестественным жаром.
— Ну, ты видишь, не так ли?
Голос Волундра вернул его к реальности.
— Ты видел, где спрятано копье, — продолжил воин-кузнец. Глаза его полыхали, кулаки сжимались и разжимались. — Найди его — немедля. Или погибни, пытаясь.
— Я же поклялся, — буркнул Ахазиан.
— Да, как и я. Но клятвы — штука непрочная. Люди получше тебя и то нарушали их. Бывший владелец этого топора, например. — Волундр кивнул на топор за поясом Кела. — Анхур принес присягу Кровавому Богу — и мне, — а потом изменил своему слову. Он был горд и глуп. Не следуй его примеру.
Ахазиан инстинктивно коснулся топора. Старый, свирепый топор тоже терзался голодом почти таким же сильным, как и его собственный. Волундр подарил его Келу — в знак уважения, как он думал. Теперь он уже не был уверен. Имя Анхура, Алого Владыки, он хорошо знал. Анхур Черный Топор, едва не вспоровший брюхо Владению, прошелся по всему Акши, сея гибель и разрушение.
— И что с ним случилось?
— Его забрал Кхорн.
— Чтобы наказать или чтобы наградить?
Волундр долго молчал. Его туманную фигуру колебал ветер, делая ее то толще, то тоньше. Наконец он ответил:
— Не знаю. Но на твоем месте я бы не торопился выяснять.
— Считай, что ты меня предупредил, — кивнул Ахазиан.
Над головой раздалось карканье. Посмотрев вверх, он увидел нескольких воронов, кружащихся над полем боя. Их черные глазки не отрывались от мертвых. А может, и от него. Ахазиан отсалютовал им молотом и пошел к своему досыта наевшемуся жеребцу.
Им еще скакать лиги и лиги, а времени, как напомнил Волундр, у них маловато.
Глава одиннадцатая. ГОРЧ
— Ты уверена? — спросил Волькер, отступив в сторону, пропуская дородного харадронца, толкающего тележку, груженную эфирными снастями. В воздушном доке царило оживление. Ветра торговли дуют всегда, и харадронцы стараются поспевать за ними. По всей широкой плоской платформе высоко над улицами Шу’голя купцы спорили с капитанами, договариваясь о ценах за провоз и доставку своих товаров. Эфирные корабли проплывали над гигантским червем, громоздясь в небесах.
Ниока кивнула:
— Да. Я слишком часто бросала вызов авторитету Кальвы, так что сейчас чем дальше от него, тем лучше.
Она была в доспехах, но с мешком — с вещами для путешествия — и скаткой, подвешенной наискось через грудь. В руках Ниока держала тяжелый боевой молот с рукоятью, вырезанной в виде червя.
— Для него или для тебя?
Девушка улыбнулась:
— Для обоих. — Она вздохнула. — Когда-то весь орден мог бы сопровождать вас в этом поиске. Артефакты, подобные тому, который вы… мы ищем, слишком опасны, чтобы оставаться без охраны. Даже Кальва с этим бы согласился.
— Ты рассказала ему, за чем мы отправились?
Пока стражники вольной гильдии конвоировали Волькера и других обратно к эфирному доку, Ниока говорила с членами своего ордена, включая и причетника Кальву. Ее просьба о присоединении к компании Волькера, как ни удивительно, не встретила возражений.
— Нет. И он не спрашивал. Не думаю, что этими сведениями разумно делиться, хотя, не сомневаюсь, он довольно скоро все разузнает. — Она покачала головой. — Кальва — неплохой человек, но он приносил свою присягу, а мы — свою.
— Будем надеяться, не придется выяснять, какая из них сильнее. — Волькер повернулся к шагающему к ним Лугашу. — Ну что, нашел его?
— Да уж наслушался воплей. — Лугаш ткнул большим пальцем через плечо. — Он не слишком обрадовался, этот жулик-ваззок. Отказался пускать нас на борт. Рогген послал меня за вами.
Волькер вздохнул. Этого он и боялся. Зана утверждала, что капитан Брондт будет не против подвезти их туда, куда им нужно. Но с учетом того, что они только что прибыли, Волькер сомневался в сговорчивости Брондта. Закинув за плечо винтовку, он последовал за Лугашем. Ниока двинулась за ними.