Корабельщик
Шрифт:
– Говори, – приказал Магнов. “Только бы мой вопрос не показался ему мелким!” – мелькнуло у переводчика, и он сказал:
– Я только что видел, как арестовали Фаддея. Это мой земляк из Ориена, он работает инженером у Поликарпова. Отличный специалист. – “Смерть забери, что за чепуху я несу”. – А с ним была студентка, ее зовут Феврония.
– Фамилий не помнишь, конечно? – усмехнулся Элизбар. Максим помотал головой. – Ну и чего ты от меня хочешь? Наверняка эти люди преступники. В прошлом году с ними бы и разбираться не стали, а теперь будет суд… Ты что же, полагаешь, они невиновны?
– Я
Элизбар достал из внешнего кармашка мундира листок бумаги и нацарапал в его уголке карандашом два-три слова, потом кивнул и посмотрел на посетителя, терпеливо дожидавшегося его.
– Хорошо, – проговорил он. – Завтра вестовой принесет тебе конверт от меня, там будет все, что я выясню по этому делу.
– Спасибо, – виновато улыбнулся чиновник и коротко поклонился. Чувствуя между лопаток сверлящие взгляды людей, сидевших в приемной, он вышел из кабинета к лестнице, чтобы отправиться наконец на рынок. Скорее всего, многие посетители сочли его доносчиком, примчавшимся с особо горячей новостью и пренебрегшим необходимостью таиться от чужих.
После некоторого размышления он понял, что ожидать какого-то иного решения судей, кроме расстрельного, вряд ли стоит. Но надежда все равно оставалась: на то, что товарищ министра успеет вникнуть в проблему и найти лазейки, которые бы позволили отпустить Фаддея с подругой, или хотя бы на то, чтобы спасти Февронию, потому что просто так инженера, конечно, никто бы не схватил. Наверное, жажда научного познания завела его в какие-нибудь уж совсем опасные дебри и он преступил закон незаметно для себя, открыв что-нибудь ужасное… “Интересно, когда он успел спеться с Февронией? – задумался Максим, шагая по влажным после дождя улицам в сторону Южного моста. – Пожалуй, никто иной был бы не в состоянии окрутить его. Только такая беззаветная и нетребовательная девушка”.
Поистине, сегодня у переводчика выдался день неожиданных встреч. Не успел он выбрать и купить пару фунтов свеклы – цены к вечеру упали, и кучи талеров в кармане вполне должно было хватить фунтов на десять разных овощей и даже фунт мяса, – как в соседнем ряду увидел Варвару. Он замер, и торговцу пришлось чуть ли не силой вырвать у него уже отсчитанные монеты. “Ну, баб не видал, точно”, – проговорил купец негромко, но Максим ничего не слышал – он во все глаза глядел на девушку. Впрочем, сейчас она была уже молодой женщиной.
Он почувствовал в груди странную боль, будто долго таскал тяжести на левом плече и потянул мышцы. Только тут переводчик заметил человека невзрачной наружности, который сопровождал Варвару, неся на плече объемистую суму. “Неужели Акакий дослужился до того, что ему выделили ординарца?” – кольнула Максима неприятная мысль.
Поминутно оглядываясь, он обогнул торговый ряд. Высокая фигура “ординарца” помогла ему не потерять эту пару из виду. Впрочем, они уже закупили достаточно разных продуктов, судя по натужному выражению длинной физиономии носильщика.
– Варвара, – негромко сказал переводчик, остановившись в сажени от нее, посреди прохода между рядами, где было меньше всего народа. Варя вздрогнула и подняла взгляд от прилавка с морковью. У Максима все сжалось от темных кругов под глазами девушки. Она выглядела так, словно не закупала товар для кухни, а вышла на прогулку к берегу Кыски – в сиреневом платье с атласным воротником и отложными манжетами, и в плиссированной юбке. Ее светлые чулки и белые туфли с лиловыми бантиками смотрелись на грязной булыжной мостовой рынка так же неуместно, как валенки на лакированном полу какой-нибудь богатой гостиной.
Сопровождающий тотчас опустил мешок на землю и выступил вперед, оглядывая переводчика с ног до головы. Видно, его скромный вид внушил “ординарцу” тяжкие подозрения.
– Макси! – Она порывисто шагнула вперед, не обратив внимания на маневр спутника и слегка разведя руки, словно готова была броситься молодому чиновнику на шею, но сдержалась и только сплела длинные пальцы. – Я думала, ты умер.
– Мне повезло, – сказал Максим. – Ты, я слышал, замужем?
– Да, мы живем с Акакием, на Пароходной… – Она покосилась на “ординарца” и проглотила окончание фразы – кажется, Варя хотела выдать бывшему завсегдатаю их гостиной номер дома и квартиры, но что-то ее остановило. – А как твоя семья?
– Дочка выжила… Касиния. Сейчас вдвоем.
– Очень жаль. Акакий-то мой в гору пошел, как в Метрическое ведомство устроился, – оживленно заговорила она, однако в голосе ее Максим различил странные истерические нотки. А может быть, ему хотелось, чтобы они в нем прозвучали, и Варвара на самом деле гордилась успехами мужа. – Помнишь господина Лаврина, что к нам в гости зимой захаживал? Вот, Акакий сейчас у него помощником служит. А этот Урван нынче большой человек стал, начальник над всеми светскими благочинными в столице. Акакий помогает ему законность в городе поддерживать, представляешь? Разные приказы до судейских доводит, указания…
– Да уж, – пробормотал Максим, вздрагивая. – Судейским полезно, что им в карман полезло.
Ему внезапно стало отчего-то холодно, будто с реки прилетел вечерний ветерок. Слава Солнцу, он незаметный человек и никак не может попасться на глаза Урвану, и тот, наверное, давно забыл дерзкого нарушителя Уложения о метриках.
– Что?
– Так, поговорка в народе появилась, – смутился Максим. – В кабаке услыхал.
– Нам пора идти, сударыня, – произнес внезапно “ординарец”, уверенно подхватывая мешок. Словно он ни секунды не сомневался, что Варя молча последует за ним. Во время разговора он мрачно буравил переводчика тяжелым, пронзительным взглядом из-под низких, густых бровей, будто стараясь получше запомнить его. – Странные вы слова говорите, сударь. Будь я при исполнении, мог бы вас арестовать.