Корабль дураков
Шрифт:
Судья и священник – две стороны мира, что пытались удушить гнездо.
У них могло получиться. Для этого они согнали в район сотни воинов.
Призыв Назгала услышали совершенные. Двойственные существа сходились к зернохранилищу, вламываясь в истлевшие стены или обтекая их. Этим существам не требовались входы, естественные дороги. Весь мир принадлежал им.
Воля Назгала поведет их в мир. Где связи между существами не совершенны, где души разобщены, а тела пребывают в уродливом состоянии.
Назгал не дожидался всех. Он повел собственный выводок прочь из города. Вне стен и ворот,
С неба сочилась плодородная пыль, закрывающая обзор. Плотность оседающего семени намного ниже. Профан мог бы дышать в этом месте. А в тысяче шагов от города уже вполне нормально. Даже не заметно, как ты заразишься. В легких твоих поселится разрастающаяся хворь.
Назгал не ведал, куда держит путь. Не ведал, почему избрал именно совершенных – любимцев. Вестник не желал вооружаться шествием, вырывать из города очередной карнавал, чтобы нагрянуть в лагерь наемников. Причин своего выбора он не ведал. Быть может, подсознательно понимал, что праздник не затронет черствые души.
Лишь голодного удастся приманить буханкой хлеба. А сытый начнет нос воротить – дескать, рука дающего грязна, а хлеб не такой белый, как хотелось.
Разойдясь во все стороны, лидеры культа занимались тем, что умели лучше всего. Их оружием было то, что они вынесли из памяти прошлой жизни. Следом за ними скользнул десяток теней существ, что Дшина выманила из катакомб. Вырывала их из вечного бдения среди грибных полей, влажного воздуха и податливой плоти.
Пора детишкам увидеть свет. Увиденное им не понравится, что укрепит веру стремительно растущих тварей в правильности пути гнезда. Ведьмам не требовалось их направлять. Истина не укроется от взоров юных существ.
Женщины закончив сборы, укрепив на себе ножи, ножницы, серпы, колья, иглы, покинули город последними. Они ушли, когда закончилась твердая, но мягкая плоть. Во вне их гнал голод. Страсть к новым ощущениям.
Разорвать связь с гнездом им проще. Ведь каждая из них оставалась вселенной, наполненной грезами. Им не требовалось питание, ведь они сами могли питать других. Хотя бы вдохновением.
Начало положено. Исход мира предрешен. Он слишком мал, чтобы удержать культ в границах. Ничтожность размеров мира компенсировалась изобилием плодов, выращенных в грязи и вышедших из грязи.
Глава 2
Назгал не замечал перемен в мире, принявшем его. Заброшенные поля, прикрытые робкой травой дороги – все это могло существовать в прошлом или же явилось сейчас. Эти земли могли подвергнуться обезлюдению в прошлом или то деятельность секты.
У человечества имеется множество способов сокращать собственную численность. Потребность в услуге древних богов в виде неурожаев, эпидемий редко возникает. Назгал и его секта стали лишь одним из средств самоконтроля.
Вестник вел по заросшей колючками дороге своих последователей. Совершенных существ. Настолько идеальные, что им не требуется искать, отбирать, они не в силах насытиться. Они стали самодостаточными. Ели сколько нужно, потребляли чувства в скромных количествах.
Потому существа с легкостью покинули гнездо, отправившись следом за Вестником.
Вытоптанные
Воздух стал чище, суше. Количество пылинок уменьшилось. Это заметили все существа в отряде. Они не роптали, доверившись Вестнику. А тот вел их все дальше, держа восходящее солнце по левую руку.
Направлений не существовало. Назгала тянуло на юг чувство, похожее на голод. В животе его беспрестанно раздавались звуки, вызывающие смех у обычных сектантов. Для совершенных, двойных существ это больше походило на пение.
Назгал всегда испытывал голод, лишь насыщаясь, мог его утолить. В родном гнезде осталось не так много мяса. Вот почему по запаху, по наитию он выбрал направление прочь от города. В места, где больше всего сохранилось пищи.
Ему хватало последователей, но их ведь нужно кормить. Иначе придется повторять весь процесс – карнавал, оскопление, священная чаша. Сам процесс ему нравился, только занимал слишком много времени.
Именно этого ресурса у живущих бесконечно – нет.
Это однодневки-люди могут позволить себе не беспокоиться о прожитых днях. Когда их спины согнутся, а суставы разболятся, во рту не останется зубов, они уже не будут помнить о другом времени. То время перестанет существовать.
Они не заметят границу, через которую переступили. Не единожды переступили. Вот почему профаны так легко приняли дары Назгала. Живя сегодняшним днем, они по сути не изменились. Их души остались такими же слепыми.
Назгал не сомневался в том, что поступил правильно. Он подарил людям свободу, к которой они всегда стремились. По какой-то причине, по привычке, наверное, они не могли сделать правильный выбор.
Дальше, за границей гнезда расположились сотни таких же профанов. Уговаривать их Назгал не собирался.
Возможно их кровь и плоть насытят культ. Понадобится вечность, чтобы убедить очередную порцию твердолобых.
Назгал выбрал простое решение.
Он уже ходил этими дорогами. Ступал в том направлении, пока ветер не сбросит на землю принесенные пылинки. Пока нос не учует запах дыма.
Не праздничные костры, что разжигают сектанты в момент экстатического наслаждения. Обычные костры, для согревания, варки каши, отпугивания монстров. Огонь никогда не пугал монстров, те наоборот сползались к нему, ища пищи.
С наступлением ночи Назгал увидел десятки костров. Алые точки на горизонте, подмигивающие ему. Они предупреждали об опасности, предлагали отступить. Поступить так, значило отказаться от собственной природы. Вернуться в оковы человеческой плоти.
Назгал взглянул на свой бок, из которого вырастали жгуты мицелия. Словно в кожу вшили десятки тонких нитей, невиданной материи. Они свисали бахромой до колена, поблескивали, отражая свет. От них поднимался приятный, землистый аромат. Назгал облизнулся, подумав, сможет ли питаться этим.