Корделия
Шрифт:
— Сколько вам тогда было?
— Около трех лет.
— И с тех пор вы ее не видели?
— Нет. Она умерла десять лет назад.
— Простите.
Стивен немного помолчал, а затем произнес:
— Не знаю… Может, оно и к лучшему. Вы считаете, она могла исправиться?
— Трудно жить без матери. Возможно, будь она с вами, вы бы иначе смотрели на жизнь.
— Пожалуй, мне было бы легче, если бы она оставила нас ради другого мужчины.
Корделия молча размышляла над его рассказом, пытаясь представить, как бы она сама росла
Он продолжал:
— Разве это не естественнее и человечнее? И разве мы не смогли бы понять женщину, сделавшую неправильный выбор и вдруг полюбившую другого? Это был бы простительный грех, слабость, взывающая к снисхождению. Но оттолкнуть мужа и ребенка только потому, что они отбрасывают тень на ее карьеру… Я называю это подлостью. Скатертью дорога!
— Бывает, карьера значит для человека больше всего на свете.
— Так не должно быть — вот все, что я могу сказать.
— Вы имеете в виду женщин?
— Признаю — в женщине это еще отвратительнее.
Они помолчали. Стало уже совсем темно; птиц не было слышно.
— Мне нравятся ваши родные, — неожиданно сказал он. — Все до одного. Замечательные люди. Мне нравится смотреть на вас в их окружении, это вам гораздо больше к лицу, чем Гроув-Холл.
Ей стало любопытно.
— Почему же?
— Блейки — живые, подвижные, энергичные люди, отчасти похожие на меня. Вы тоже от природы такая, как я. Я мог бы часами сидеть у вас дома и наблюдать за вашим веселым, оживленным лицом. Корделия, что, если я приглашу ваших отца и мать на ужин во "Фри Трейд-Холл"? И Эстер с Тедди, и Хью Скотта?
— Спасибо, Стивен, — от души поблагодарила она. — Но из этого вряд ли что-нибудь получится. Мистер Фергюсон смотрит на моих родных сверху вниз. Наверное, считает их неподходящей компанией.
— Как? Почему?
— В общем, я думаю, папа не пойдет. Он уже девять месяцев не переступал порог Гроув-Холла. Может, вы пригласите только Эстер, Тедди и Хью? Мне жалко лишать маму удовольствия, но…
— Как скажете.
— Большое спасибо за заботу. Может быть, вы будете так добры пригласить их в другой раз, когда не будет Фергюсонов? Думаю, я найду какой-нибудь предлог присоединиться к вам.
Она наслаждалась прогулкой, тем более что разговор шел серьезный, без тени флирта, и была явно раздосадована, когда показались ворота Гроув-Холла.
— Мы еще увидимся до званого ужина? — спросил Стивен.
— Боюсь, что нет.
— Корделия.
— Да?
— Нет, ничего.
Они посмотрели на Гроув-Холл. В доме светились три окна на первом и два — на втором этаже.
— Дядя Прайди работает над своей книгой.
Они пошли по посыпанной гравием дорожке. Было очень темно, если не считать квадратиков
Стивен остановился.
— Корделия.
— Да?
— Я по вас с ума схожу.
— Стивен, вы не должны так говорить.
— Больше не буду. Во всяком случае, не слишком часто. Но иногда это… просто необходимо.
— Понимаю.
— Правда?
— Конечно.
— Вряд ли вы можете понять — вы такая холодная и всегда держите себя в руках.
— Не всегда, — вырвалось у нее.
Он положил руку ей на плечо. Почувствовав опасность, Корделия сделала шаг назад и наткнулась на ствол дерева. Стивен поцеловал ее. Поцелуй получился неуклюжим — из-за темноты. Во второй раз его губы нашли ее теплый рот. Они некоторое время стояли без движения. Потом она отпрянула и отвернулась.
— Вот я и не сдержал слова, — сказал Стивен. — И ничуть не жалею. Мне просто нет до этого дела.
— Уходите, пожалуйста.
— Вы обиделись?
Обиделась? Нет, это что-то другое.
— Корделия, я не могу так уйти. Скажите, все останется по-прежнему? Ведь правда?
— Стивен, — выдохнула она. — Пожалуйста… Пожалуйста, уходите!
Глава X
"Нельзя ехать на прием. Так скоро. Словно ничего не произошло. Попробовать сказаться больной? С тех пор, как я вышла замуж, я ни разу не болела. Теперь моя очередь схватить простуду. У меня болит голова, как у Брука. Внешне ничего не заметно, зато имеешь право остаться дома и все хорошенько взвесить. Нельзя плыть по течению, особенно сейчас. Мне следовало предвидеть… А я закрывала глаза… делала вид…"
— Корделия, — обратился к ней мистер Фергюсон. — Сегодня как раз подходящий день для вашего знакомства с фабрикой. У меня выпала пара свободных часов, такое редко случается. Я давно вам обещал. Брук вернется из Олдхэма самое раннее после обеда, но мы и без него сумеем о вас позаботиться.
— Я бы с удовольствием, но у меня разболелась голова. Может быть, в другой раз?
— Прогулка в открытой коляске пойдет вам на пользу. Уверен, от вашей головной боли не останется и следа. В другой раз я наверняка буду занят.
— Мне нужно кое-что сделать по дому. Миссис Мередит сказала…
— Вот пусть миссис Мередит сама и справляется. За одно утро с домом ничего не случится.
"Что толку спорить. Наверное, у меня слишком уступчивый характер — не такой, как у Маргарет. Или в том и состоит мой долг? Что это, слабость или сила — не лезть в бутылку по всякому мелкому поводу?"
Чудесное майское утро. Ни ветерка. И только на севере застыла гряда белых облаков.
Запрягли фаэтон; лошади плавно двинулись с места и на хорошей скорости понеслись в город, обгоняя громоздкие омнибусы, груженые подводы, мальчишек с ручными тележками и нищих, мимо массивных старинных зданий на Ардвик-Грин и дальше по Лондонской дороге.