Король медвежатников
Шрифт:
Радость от прибытия рыцарей в Рим испытали и хозяева многочисленных таверн, они мгновенно распродали многолетние запасы вина, избавились даже от самого кислого. А когда винные погреба оскудели совсем, то стали продавать уксус, выдавая его за новый сорт коньяка. Рыцари, не замечая подлога, выпивали эссенцию, смешанную с водой, и, хлопая хитрых хозяев по плечу, благодарили за необыкновенный напиток. Глотки у рыцарей оказались необыкновенно крепкими, а желудки не могли переварить разве что булыжники, а потому никто из них не мучился несварением, и даже просили у хитрых хозяев рецепт напитка.
Итальянское
Граф был одним из многих, прибывших в этом году в Рим, а если чем и отличался от прочих рыцарей, так это чрезмерно задиристым характером да еще вот тем, что даже самую простую девушку возносил не ниже Девы Марии. Может, оттого на его счету кроме несметного числа боевых побед было еще множество разбитых сердец, которые он с легкостью нанизывал на острие своего копья.
Джулио Мазарин был горд тем обстоятельством, что едва ли не в каждом дворце Рима был желанным гостем. Но он и не упускал случая впрыснуть свою благородную кровь в любвеобильных простолюдинок. Графу приятно было сознавать, что по возвращении из Крестового похода его будут встречать несколько десятков белокурых отроков.
Любимым его местом в Риме была небольшая таверна у Пантеона. Вино здесь продавали сладкое и необыкновенно дешевое, а кроме того, особо почетным гостям прислуживала жена хозяина — высокая темноволосая фламандка. И вот однажды, когда она подливала вино в его бокал, он, как бы невзначай, провел ладонью по ее розовым панталонам. Но вместо ожидаемого протеста женщина вдруг припала к нему всем телом и горячо зашептала в самое ухо, поведав о том, что в этот вечер ее муж будет в отъезде и если господин рыцарь будет нетерпелив, то она обязательно откроет ему дверь. Только у нее имеется одна просьба: чтобы он пришел тайно, иначе она навсегда может лишиться репутации честной женщины.
Граф Джулио Мазарин расхохотался, а отсмеявшись, заявил, что привык это делать громко и непременно во всей амуниции.
В родовом замке он оставил скучать молодую белокурую графиню. Уезжая в Крестовый поход, он предусмотрительно надел на нее пояс целомудрия, а единственный ключик всегда держал при себе. Но самое скверное заключалось в том, что, добираясь до Рима, он останавливался
Граф громко стукнул кулаком по столу. Красное вино, расплескавшись, залило стол.
— Господин рыцарь чем-то расстроен? — подбежала к графу хозяйка и тщательно вытерла стол.
Граф разглядел в глазах женщины нешуточную обиду. Она до сих пор не могла простить ему того, что он так и не заявился к ней в опочивальню. Но как объяснить бедной женщине, что в этот день он получил три лестных предложения от девушек из высшего света. Причем одна из них была фрейлиной герцогини. Граф Джулио Мазарин предпочел лучший вариант, он остался с маркизой Корнель. И, как убедился позже, выбор его был правильным.
Позже хулиганка Корнель поведала о том, что Иннокентий III не такой уж святоша, как принято считать, и частенько робким мышонком царапается в ее спальню. Но в любви он мужчина толковый и способен так расшевелить женскую плоть, что от нахлынувших чувств можно отдать концы.
Сразу после прелюбодеяния Иннокентий III долго и громко молится в келье. Стареющий организм, не привыкший к температурным перепадам, не всегда выносит подобную нагрузку, а потому на проповедях его можно часто увидеть насквозь простуженным и совершенно безголосым.
— Граф Мазарин? — услышал за спиной Джулио чей-то вкрадчивый голос.
Обернувшись, Джулио увидел почтительно согнувшегося монаха.
— Что вам угодно? Милостыню? — расстегнул он кошель.
— Вы меня не так поняли…
— Ах, вот оно что, вы хотите, чтобы я исповедался. Вижу, что вы желаете спасти мою душу. Не утруждайте себя. Если за прелюбодеяние всех отправлять в ад, тогда в геенне не останется места для настоящих грешников!
Монах выглядел слегка смущенным:
— Вы не так меня поняли, вы должны…
— Принять причастие?.. Да-да, знаю! Принять причастие и попросить благословения. Все это я делаю по воскресеньям.
— Господин Мазарин, дайте мне договорить. — Голос монаха прозвучал строже.
Джулио, отпив из бокала вина, посмотрел хмельным взглядом на монаха:
— Слушаю вас.
— Вас хотел видеть его святейшество папа римский, — буднично произнес монах.
Рыцарь едва не поперхнулся вином, а потом переспросил:
— Что ты сказал?
— Я приехал за вами. Вас срочно хочет видеть папа. Посланная за вами карета дожидается у входа в таверну.
На розыгрыш не похоже. Он взглянул в простоватое лицо монаха, иссушенное долгими постами и усердными молитвами. Тот всецело был на небесах, и вряд ли ему было известно про небольшие плотские радости. А на женщин он смотрел не иначе, как на вместилище всех существующих пороков. Неожиданно он поймал взгляд монаха, устремленный в сторону хозяйки таверны. Женщина, грациозно нагнувшись над столом, выслушивала заказ очередного клиента, и Джулио Мазарин с улыбкой подумал о том, что такая дама способна ввести в грех даже римского папу.