Королева Марго
Шрифт:
— Да, — сказал Карл, — она съела страницу из одной книги.
— Страницу из книги? — переспросил Рене.
— Да.
— Ваше величество, эта книга у вас?
— Вот она, — сказал Карл, взяв с полки книгу и показывая ее Рене.
На лице Рене отразился ужас, что не ускользнуло от короля.
— Она съела страницу из этой книги? — пролепетал Рене.
— Из этой, — ответил Карл и указал место, откуда вырвана страница.
— Разрешите, сир, вырвать еще одну страницу?
— Вырви.
Рене вырвал страницу и поднес ее к пламени свечи. Бумага вспыхнула, и едкий запах чеснока распространился по всей комнате.
— Книга отравлена мышьяком, — сказал Рене.
— Вы уверены?
— Как если бы я обрабатывал ее сам.
— А противоядие?
Рене отрицательно покачал головой.
— Как? Вы не знаете никакого средства?
— Самое лучшее — яичные белки, взбитые с молоком, но…
— Но… что?
— …но надо было их принять тотчас, а иначе…
— А иначе?..
— Ваше величество, это страшный яд, — еще раз подтвердил Рене.
— Все же он убивает не сразу, — сказал Карл.
— Нет, зато наверняка: неважно, сколько времени пройдет до смерти; иногда время даже входит в расчеты отравителя.
Карл оперся о мраморный стол.
— Теперь вот что, — сказал он, кладя руку на плечо Рене, — вам знакома эта книга?
— Мне, сир?! — побледнел Рене.
— Да, вам; при взгляде на нее вы себя выдали.
— Ваше величество, клянусь вам…
— Рене, — перебил его король, — выслушайте меня хорошенько: вы отравили перчатками королеву Наваррскую; вы отравили дымом лампы принца Порсиана; вы пытались отравить душистым яблоком принца Конде. Рене, я прикажу содрать с вас кожу по кусочкам раскаленными щипцами, если вы мне не скажете, чья это книга.
Флорентиец понял, что с разгневанным королем шутить нельзя, и решил взять смелостью:
— А если я скажу правду, сир, кто мне поручится, что я не буду наказан еще мучительнее?
— Я.
— Вы даете ваше королевское слово?
— Честное слово дворянина, я сохраню вам жизнь.
— В таком случае — книга принадлежит мне.
— Вам? — воскликнул Карл, отступая назад и глядя на отравителя мутным взглядом.
— Да, мне.
— И как же она ушла из ваших рук?
— Ее взяла у меня ее величество королева-мать.
— Королева-мать! — воскликнул Карл.
— Да.
— С какой целью?
— Мне думается, с целью отнести ее королю Наваррскому, который просил у герцога Алансонского такого рода книгу, чтобы изучить соколиную охоту.
— А! Так-так! — воскликнул Карл. — Мне все понятно! Действительно, книга была у Анрио. От судьбы я не ушел.
В эту минуту сухой, жестокий кашель потряс Карла и снова вызвал боль во внутренностях. Карл трижды глухо вскрикнул и упал в кресло.
— Что с вами, ваше величество? — испуганно спросил Рене.
— Ничего, — ответил Карл. — Мне очень хочется пить, дайте воды.
Рене налил стакан воды и подал дрожавшей рукой Карлу, который и выпил ее залпом.
— Теперь, — сказал король, беря перо и обмакивая его в чернила, — напишите на этой книге.
— Что написать? — спросил Рене.
— То, что я сейчас вам продиктую: «Это руководство к соколиной охоте дано мной королеве-матери, Екатерине Медичи».
Рене взял перо и написал.
— А теперь подпишитесь.
Флорентиец подписался.
— Вы обещали сохранить мне жизнь, — сказал парфюмер.
— Что касается меня, я сдержу свое слово.
— А что касается королевы-матери? — спросил Рене.
— А что касается ее, то не касается меня. Если на вас нападут, защищайтесь сами.
— Ваше величество, если я увижу, что моей жизни грозит опасность, могу ли я уехать из Франции?
— Я дам вам ответ через две недели.
— А до этого…
Сдвинув брови, Карл приложил палец к бледным губам.
— О, будьте покойны, сир!
И, довольный тем, что отделался так дешево, флорентиец поклонился и вышел.
Сейчас же в дверях комнаты появилась кормилица.
— Что с тобой, милый Шарль?
— Кормилица, я походил по росе, и мне плохо.
— Правда, ты очень побледнел, Шарль.
— Я очень ослабел. Дай мне руку и доведи меня до кровати.
Кормилица подбежала к нему; Карл оперся на ее руку и добрался до своей опочивальни.
— Теперь я сам улягусь, — сказал Карл.
— А если придет мэтр Амбруаз Парэ?
— Скажи ему, что мне стало лучше и он не нужен.
— А что тебе дать сейчас?
— Да самое простое лекарство, — ответил Карл, — яичные белки, взбитые с молоком. Кстати, кормилица, бедный Актеон издох. Надо завтра утром похоронить его где-нибудь в луврском саду. Это был мой лучший друг… Я поставлю ему памятник… если успею.
IV
ВЕНСЕНСКИЙ ЛЕС
На основании приказа Карла IX в тот же вечер Генрих Наваррский был препровожден в Венсенский лес. Так назывался в те времена известный замок, от которого теперь остались лишь развалины, но даже они настолько грандиозны, что дают представление о его былом величии.
Генриха перенесли туда в крытых носилках; с каждой стороны их шли четыре стража, а впереди ехал верхом де Нансе, имея при себе королевский приказ, открывавший Генриху двери темницы — его убежища.
Перед подземным ходом в твердыню замка — его большую башню — процессия остановилась. Де Нансе спешился, открыл дверцы носилок, запертые на замок, и почтительно предложил королю Наваррскому выйти. Генрих вышел без всяких разговоров — любое место жительства казалось ему надежнее, чем Лувр; десять дверей, затворяясь вслед за ним, отделяли его от Екатерины Медичи.