Корона Меднобородого

Зубков Алексей Вячеславович

— Порра! — ответил попугай.

Если вам интересно, сколько мне лет, то достаточно знать, что много. Большие попугаи живут лет по триста и выгодно отличаются от прочего населения Нового Света умом и сообразительностью. Много лет я провел в деревне, где человечки кормили меня в обмен на мудрые советы, выращивали маис, поклонялись богу солнца Уицилопочтли и богу неба Тескатлипоке.

Вы ведь не обидитесь, что я называю их богами? В ваших языках нет подходящего слова для сущностей, имеющих подобную силу, но не равных вашему единственному Богу, который запрещает

вам впадать в грех многобожия.

В один прекрасный день в деревню пришел человек, который рассказал, что правитель Тулума взял в плен человека из-за моря. Я полетел в Тулум и познакомился с этим пленником. Его звали Херонимо де Агилар, и в своем мире он был священником.

Испанец рассказал мне, что за океаном есть огромный мир, где жизнь бьет ключом. Где строят корабли, которые месяцами идут через океан. Где люди убили божьего сына, но сразу поняли, что не убили, и Он еще вернется. Может быть, Агилар преувеличил свою важность в восточном мире, но мы с ним ждали, что соплеменники его не бросят.

Его не бросили. Когда на нашем побережье высадился Эрнан Кортес, он первым делом послал за Агиларом. Тот неплохо говорил на языке табасков, разбирался в местных делах и стал весьма полезным проводником. Агилар предложил быстренько сходить в место, где можно найти некоторое количество золота, забрать столько, сколько получится унести, и вернуться в Испанию. Кортес ответил, что не гонится за мелкой выгодой, а находится здесь с целью служить Богу и королю. Поэтому пойдет медленно и заберет вообще все.

Этими словами Эрнан меня очень заинтересовал. Одно дело, когда на твой берег высаживаются просто люди, и совсем другое, когда экспансию руками людей ведут боги. Желая узнать больше о вашем мире, я раскрыл Эрнану, что говорю на языках всех племен от Теночтитлана до Юкатана, но предпочитаю выглядеть простой птицей. Так началась наша долгая дружба. Я рассказывал, как устроен мир к западу от океана, а он рассказывал, как устроен мир к востоку.

Эрнан был рослым и широкоплечим. Высокое искусство фехтования давалось ему легко, а повелевать конем он мог легкими движениями ног, держа в руках оружие. Если не знать испанцев, можно бы было сказать, что у него слишком живой и беспокойный характер, но по сравнению с соотечественниками он выглядел наиболее здравомыслящим. Как я понял, к востоку от океана он учился знанию и применению законов управления людьми вашего мира. Я решил, что мир к востоку от океана очень густо населен, если там нужны специальные заведения, чтобы массово учить людей управлять другими людьми, судить их не по собственному разумению, а по писаным правилам, и даже придумывать новые правила.

Его люди носили удивительной длины стальные мечи, а некоторые надевали даже и доспехи из стали. По мою сторону океана железа еще не знали. Еще у них были пушки, аркебузы и арбалеты против индейских луков и пращей. Те из испанцев, которые не имели стальных нагрудников, защищали свое тело одеждой из простеганного хлопка. Прямо как индейцы, как у вас принято называть живущих к западу от океана.

Индейцы сражались дубинками из крепкого дерева с обсидиановыми лезвиями. При некотором умении мечом из дерева и обсидиана можно перебить шею коню. Но им совершенно невозможно фехтовать, выделывая все эти защиты и выпады.

Войско

Эрнана я оценил в менее тысячи человек и всего шестнадцать лошадей. Казалось бы, что можно сделать настолько скромными силами? Когда бы он знал, сколько человек живет в одном только Теночтитлане… Он узнал. И не впечатился, потому что в Теночтитлане не было ни конных рыцарей, ни артиллерии, а никакое количество простолюдинов испанский идальго не считает угрозой.

Первой битвой, где я увидел, на что способны испанцы, стало взятие Потончаны. Эрнан всегда начинал с переговоров, но пришельцев из-за моря в нашем мире еще не привыкли принимать за достаточно серьезную силу, чтобы договариваться, и тем более, чтобы уступать.

Индейские стрелы не пробивали испанские панцири, зато испанские аркебузы наносили смертельные раны. Никто из индейцев не умел лечить поражения свинцом и порохом. В рукопашной стальные мечи превосходили деревянные. Потончана пала, и Кортес объявил о взятии этой земли во владение именем короля.

После этого индейцы собрали войско и напали на испанский лагерь, имея как бы не трехсоткратное преимущество. Трех. Сот. Кратное. Я именно это и хотел сказать. Испанцы встретили их артиллерийским огнем и атакой тяжелой кавалерии. Индейцы потеряли более восьмисот человек, отступили и сочли, что стоило все-таки попытаться договориться миром.

В Потончане испанцы первый раз поднялись на теокали. Пирамиды, посвященные богам. Испанцам очень понравились найденные там золотые украшения и очень не понравились глиняные идолы, постоянно поливаемые жертвенной кровью. Еще больше им не понравились жрецы, чьи длинные волосы пропитались той же кровью. Но жрецов пощадили, а идолов сбросили с пирамид и разбили.

Испанские священники говорили, будто индейцы поклоняются вашему Дьяволу. Поначалу я думал, что они заблуждаются. Во-первых, я точно знаю, кому поклоняются индейцы. Во-вторых, в ваших серьезных книгах достаточно хорошо описан тот, кто сидит в девятом круге вашего ада. В-третьих, в ваших забавных устных историях достаточно хорошо описаны его слуги с ногами и рогами, как у скотины, живущей по вашу сторону океана.

Ваши «черти» это довольно сильные колдуны. Они очень хитрые, но не кровожадные. Почти все истории про чертей это истории про то, кто кого обманул. В половине из них человек обманывает черта, в половине наоборот. Черти там, что характерно, всегда соблюдают букву договора.

В отличие от чертей, жрецы Уицилопочтли приносят людей в жертву десятками тысяч, и не просто убивают, а совершают всякие изуверства над еще живыми и над уже мертвыми. В ваших книгах нет ничего похожего. Такого нет даже в страшных историях, которые передаются из уст в уста.

Теперь вы должны понять, почему я предложил свою дружбу чужестранцам. Я не человек, и интриги недолговечных не принимаю близко к сердцу. Много лет назад у меня вышли некоторые разногласия с Уицилопочтли и Тескатлипоком, поэтому я поддержал первого и единственного за многие годы врага моих врагов. Ваш Иисус, бог-который-умер-но-не-умер-и-вернется, в отличие от них, не требовал человеческих жертвоприношений. И он при посредничестве немногочисленных священников заставлял испанцев держаться в довольно строгих рамках. Хотя испанцы сами по себе жестоки и вспыльчивы.