Костяной венец. Часть 2. Вся жизнь – игра
Шрифт:
На всё лето система обеспечения безопасности империи перевернулась с ног на голову, обязанности были размыты и кочевали от отделения к отделению. Не покидало ощущение, что это не от бардака, а скорее ради прикрытия. Виктор всё садился свести все детали в одну картину, но что-то мешало.
Срочный выезд обозначился внезапно в сумерки. Инструкции предполагались чрезвычайные: особая чёрная форма для захватов особо важных преступников, максимальное неразглашение на уровне государственной тайны. Виктор взял лишь двоих самых верных
– Цыгане. – известил лучший из агентов по фамилии Энтрюс – самородок в области слежки, – Очень осторожные судя по поведению. Группировка.
– Какова их цель? Осторожные и организованные обычно в столицу не лезут, а бегут из неё.
– Неясно, ваше высокородие. Переписку сожгли, но по восстановленным обрывкам можно предположить, что цель не абстрактна и находится в самом сердце столицы. – он пожал плечами, – Вы простите, ваше высокородие. Всё, что у меня было – это след чернил на пепле, который почти сразу рассыпался. Виноват.
– Это уже зацепка. – он протянул раскрытую ладонь, агент вынул из-за пазухи платок, в котором хранился пепел.
Виктор накрыл платок ладонью и сощурился, извлекая фантом. Он редко демонстрировал свой дар при подчинённых, людям это было в диковинку. Они порой благоговейно шептались за спиной о талантах своего начальника, и только. Это и породило версии о том, что Виктор бастард некоего знатного дворянина, ведь Зоркость передавалась по наследству и редко встречалась среди обычных людей, а если и мелькала, то выходила на косвенную принадлежность к аристократии.
Фантом всплыл слабый, трепещущий от тусклого света фонаря. Скрипя неисправной ручкой по бумаге, неизвестный цыган выводил едва различимые слова:
«Бульвар Триумфа,29. Захват».
– Неплохо. – подытожил Тефлисс и фантом рассеялся, – Чёрт меня дери, если это не коридор вероятностей.
– Коридор? – такие фразы воспринимались как нечто ужасно непонятное, если ты не выпускник факультета Зорких, все тонкости судьбы для обычных людей казались слишком сложной материей, – Как?
– Совпадения – это первый признак устья временных событий, называемого Коридором Вероятностей. Мотай на ус, в нашем деле это пригождается. В данном случае… бульвар Триумфа, 29 – это…
– Погорелое здание жандармерии.
– Верно. И за последнее время слишком много о нём упоминаний, как это в народе… «знаков судьбы», потому что Судьба вывела кривую линию, но эта линия ведёт…на бульвар Триумфа. Хотя… – он задумался, – Может, это не конечная промежуточная станция, но в любом случае нам туда нужно попасть. Давай-ка аккуратную слежку по этому адресу.
Подчинённый кивнул:
– Будет исполнено в лучшем виде.
– Возьми одного человека.
– Так нет людей.
– До утра возьми по моему личному распоряжению. Думается мне, этой ночью ждать захвата не стоит. – Виктор задумался, – Скажи, а не мелькает за городом табор? Такой средних размеров, в серо-голубых тонах шатров. У них ещё три клетки для животных.
И пусть цыганами занималось второе отделение канцелярии, однако при дефиците людей и работе дверь в дверь, ведомства обменивались информацией более, чем регулярно.
– Нет, от цыган давно следов нет. Границ они не пересекают, да и нельзя теперь: есть распоряжение по захвату. Последний табор подходил к Энгхерлему три недели назад на безопасную и допустимую дистанцию, но нарушений за ними не числилось, просто безобидная стоянка, даже мусор за собой убрали. Второе отделение попыталось их взять, но не успели.
– На каком основании распоряжение о захвате?
– Угроза срыва юбилея подавления восстания. Размыто, но заверено высокой печатью.
– Второе отделение играет за нашей спиной…? – начальник задал риторический вопрос и снова погрузился в мысли, – Цыгане под их юрисдикцией, а значит, надо улаживать формальности… ну да ладно.
– Официальных поправок в закон не было, кстати. Только на словах всё это.
– Официально подтверждённого геноцида тоже, если ты знаешь. Цыган просто обложили законами так, что не продохнуть. И в наше отделение их дела будто специально не попадают – интересно!
– Мастер Тефлисс, так ведь они хоть и опасны, но никаких интриг. Это артисты без работы, бродяги, воры, карманники, шарлатаны – не наш профиль. Наше – особо опасные граждане, заговоры, теракты, государственные измены…
– Иди, Энтрюс, – спокойно оборвал Виктор, – Не время абстракций.
***
Ночью он не сомкнул глаз. Мозг усиленно работал и отказывался хоть на секунду отключаться.
Никакого смысла в нахождении на рабочем месте не было и Виктор решил позволить себе завтрак в ресторане. Он даже не помнил, что и как заказал, как провёл почти час в ожидании заказа, смотря в одну точку, как извинялась официантка, старательно выставляя свои округлости в фокус видения Виктора. Всё это будто прошло мимо него.
Словно в тумане он расправился с омлетом, хотел перейти к сдобе, но рядом нарисовалась хозяйка, прибывающая явно не в духе. Она беспардонно бухнулась на соседний стул и сложила руки на груди:
– Что у тебя?
– Доброе утро. Ключи сделала?
– Ты издеваешься?
– Нет. – на выдохе, – Омлет странный. Опять слабительное?
– Заметил, надо же!
– Эль! – нахмурился он, – У меня рабочий день начался. Давай сюда антидот.
– Нет там слабительного. – махнула она, – И даже снотворного. Специи только.
– Булочки вкусные… – как-то по-детски и несколько ранимо произнёс он, – Я же привыкну… а ты снова сбежишь, и я снова буду есть, что готовлю.
– Ты готов есть всё, что я тебе даю? Даже с отравой?