Козельск - Могу-болгусун
Шрифт:
синего неба.
А сеча тем временем продолжала собирать урожай убитыми и раненными, клоня победу то к урусутам, то отбирая ее у них, чтобы в следующее мгновение
снова украсить сиянием высокие их шлемы, и тогда сабли в их руках
превращались в длинные мечи, достававшие врагов везде. Ордынцы от мощных
ударов козлян слетали с седел соломенными чучелами, наставленными воеводой
на княжьем подворье для потешных игр, раболепные фигуры мелькали ногами в
воздухе и катились по земле степным перекати-полем, чтобы приткнуться под
копыта озлобленных лошадей и превратиться в кучу кровавого дерьма, прикрытого грязными тряпками. Ратники почувствовали перевес в силе, они
стали теснить врага к лесу, не давая ему опомниться, одновременно захватывая
в кольцо, чтобы исполнить то, что не смогли сделать ордынские полки с ними.
Казалось, победа была предрешена, оставалось добить сломленного противника, а потом умчаться к стенам крепости, подобрав раненных вместе с убитыми, чтобы придать последних земле. И это кольцо вокруг одного из полков орды, пропитанного, как вся она, смертельным ядом наживы и зависти, наконец-то
замкнулось. И вдруг воздух огласил рев длинных труб и громкий бой в
барабаны, в которые вплелись хриплые стенания рожков, ордынцы как по команде
отхлынули от дружинников и бросились в бега, держа направление к лесу, куда
их теснили. Вятка ринулся было вдогонку, перехватив тугарина, снес ему
голову вместе с неуклюжим треухом, рассек лицо второму, не успевшему
отвернуть от него, и только после этого заставил себя опомниться и замереть
на месте. Взору предстала картина, породившая в голове сомнения по поводу
бегства врага, который был больше числом, а значит, имел возможность
перекрыть отступы козельских отрядов к воротам крепости. Вокруг радовались
освобождению из окружения ратники Темрюка, Прокуды с Якуной и других
сотников, считавших себя недавно смертниками, они били друг друга кулаками в
плечи и пытались обниматься, не слезая с коней. Это продолжалось до тех пор, пока мимо на полном скаку не пронеслась большая группа ордынцев, отставшая
от основных сил, откуда она взялась, никто толком понять так и не сумел.
Темрюк, не успевший отойти от брани, бросился наперерез ей с поднятой
саблей, за ним устремились отряды других сотников, на месте остались только
вои тысяцкого, да группа Латыны, решившая не нарушать приказа.
– Темрюк, охолонь! – крикнул Вятка вдогонку другу, но тот ничего не
слышал и не видел, он продолжал бить саблей по крупу лошади, повернув ее
плашмя, наращивая скорость. Не оглянулись на тысяцкого и другие смельчаки, хотя Вятка снова обозвал их полным голосом. – Это ловушка, завертайте назад!
Сотни во главе с Темрюком настигли хвост ордынского отряда и принялись
рубить мунгал, нанося удары сзади, в первых лучах солнца было видно, как
сверкает саблей Якуна, как Прокуда набрасывается на врага коршуном, как не
отстает от них отрок Данейка, а рядом не спускает с него глаз Звяга, старый
ратник, ходивший в походы при князе Мстиславе Святославиче. У них шло
слаженно до тех пор, пока голова отряда нехристей не повернула вдруг
обратно, обтекая ратников и отрезая путь к отступлению, со стороны леса
сорвалась на подмогу лавина всадников, а из-за холма, на котором продолжал
возвышаться знатный хан, выползла еще одна лавина и помчалась по направлению
к взводному мосту. Вятка, собравшийся было поспешить на помощь друзьям, осознал, что не успеет придти на помощь, и что они могут сами оказаться
отрезанными от реки с мостом через нее. Он еще надеялся, что бог Перун опять
сотворит чудо и повернет охоту на удачу, но уже понимал, что изменить
что-либо не удастся. Увидел, как спешат к переправе два поредевших отряда
козлян и как закрываются ворота на противоположном конце крепости, в которые
успели проскочить дружинники, занимавшиеся ловитвой на стороне, выходящей в
степи. И тогда он принял единственно правильное решение, могущее облегчить
ситуацию. Отвернувшись от воев во главе с Темрюком, обреченных драться снова
в окружении, он указал саблей на лавину мунгал, катившуюся к мосту. С места
взяв в карьер, увлек за собой отряды, ждавшие его слова, нужно было
встретить незваных гостей булатной сталью, чтобы другие группы успели
добежать до проездной башни и укрыться за воротами. А если Перун повернется
к козлянам лицом, связать ту лавину бранью, чтобы потом была возможность
придти на помощь Темрюку и его воям вместе с сотнями Латыны, перед этим
пришедшими на подмогу к нему. Мунгальская лава приближалась с огромной
скоростью, впереди летели знаменосцы и военачальники в блестящих доспехах с
перьями, воткнутыми в шишаки невысоких шлемов и с разноцветными лентами на
концах копий, наклоненных вперед.
За ними стелилась стена конницы, сверкавшая круглыми щитами, ощетинившаяся саблями и дротиками. За Вяткой собралось тоже немало ратников, кроме всего, отряды дружинников, спешившие к переправе, изменили направление
и теперь вливались в общий строй. Но силы были не равными, ордынцы, не
навязывая битвы, могли смять козлян как сухостой по краям оврагов и не
останавливаясь промчаться до переправы, чтобы потом ворваться в крепость.
Вятка это понимал, он скосил глаза в сторону реки, где группа из двух