Козельск - Могу-болгусун
Шрифт:
пространство вокруг города. – Я подозреваю, что урусуты затащили камни
вовнутрь крепости и построили из них второе кольцо стен.
– Да, здесь нет камней для камнеметов, – включился в разговор и Бури, приблизившийся к собеседникам. Он тоже со вниманием оглядывал окрестности, словно предчувствуя, что во взятии города ему придется сыграть не последнюю
роль. – Это может осложнить нам задачу.
– Я так не думаю, потому что в этой лесной стране камней везде
встречалось мало, – усмехнулся Сиятельный. – Зато в нашем обозе на повозках
их достаточно, чтобы разбить ворота урусутской крепости.
– Их надо еще сюда доставить, как и стенобитные машины, – не сдавался
старый полководец, он снова покосился на недалекие бойницы в башнях на
стене. – Нам нужно отъехать от этого места подальше.
– Чтобы показать урусутам свою слабость? – язвительно поинтересовался у
него Гуюк-хан.
– Чтобы лучше обозреть подходы к главным воротам Козелеска, – угрюмо
буркнул Субудай, не торопясь втягиваться в свару. – Здесь под копытами наших
скакунов одни канавы.
И снова в ответ на свои слова он увидел снисходительную усмешку, покривившую жирные щеки сына кагана. – Разве вокруг мало бревен, которые можно подкладывать под машины? –
повернулся тот к нему. – Если же требюше будут плохо по ним скользить, бревна можно смазать жиром, вытопленным из животных и хашаров.
Теперь пришла очередь старого полководца одобрительно усмехнуться, он
был доволен тем, что потомки его лучшего друга, ушедшего в иной мир, растут
остроумными и беспощадными, они не остановятся ни перед чем для достижения
цели. Но в данном случае вставал вопрос о цене, а она была очень велика, тем
более, что после похода намечалось его продолжение в страны заходящего
солнца. Субудай-багатур не успел привести в противовес утверждениям
Сиятельного новые факты, указывающие на то, что с этой стороны крепость
взять будет невозможно, он вдруг заметил на стенах какое-то движение и
невольно потянул за повод, чтобы отъехать на безопасное расстояние. Его
действие не осталось незамеченным, Гуюк-хан презрительно фыркнул и кинул на
хана Бури многозначительный взгяд, будто приглашая того в свидетели.
Переглядывание сказало о многом, и о том, что Непобедимый постарел, что он
уже не может управлять войсками с дерзкой безрассудностью, как это было
раньше, и что пришло время прислушиваться к его советам вполуха и
присматриваться к указаниям вполглаза. И Субудай взорвался, всегда
сдержанный, он приготовился перечислить промахи самих молодых полководцев, которых было немало, чтобы поставить их на место. Курултай наделил его таким
правом, негласно назначив попечителем над заносчивыми царевичами, начавшими
переходить нормы допустимого. Но ему не удалось этого сделать, в воздухе
раздался тонкий характерный свист урусутских стрел, они пролетели не только
над головами военачальников левого крыла ордынского войска, но и между их
телами, закованными в броню. Второй рой был точнее, кто-то из всадников
вскрикнул и схватился за стрелу, воткнувшуюся в тело, кто-то рванул на себя
уздечку, поднимая коня на дыбы и заворачивая его на задних ногах в обратную
сторону, чтобы с места взять в карьер, а кто-то перекинул в левую руку лук, намереваясь проучить урусутов. Пространство вдруг огласил яростный рев
Бурундая, бросившегося к одному из своих сыновей, медленно оседавшему на
бок, темник подхватил его у стремени и перетащил безвольное тело на холку
своего коня. Его окружили телохранители, царевичи и другие военачальники, второй сын никак не мог пробиться сквозь них к своему брату, но отогнанный
резкими воплями родителя, он отъехал подальше, не смея нарушить приказа
отца. А тот продолжал оглашать воздух звериным рычанием, пытаясь вырвать
стрелу, торчащую из груди своего отпрыска, и сопротивляясь натиску
всадников, оттиравших его вглубь равнины, сверкавшей окнами многочисленных
стариц и озерков в лучах заходящего солнца.
– Сын Бурундая убит, – глухо сказал один из царевичей, крутившийся на
жеребце рядом с Субудаем. – У урусутского стрелка оказался меткий глаз и
прекрасный лук.
Старый полководец повернул к нему лицо, искаженное негодованием, затем
кинул раскаленный взгляд в сторону Сиятельного и хрипло сказал: – Сын темника Бурундая погиб от монгольской стрелы, пущенной урусутами
из монгольского лука, гнутого из рогов монгольского степного тура, – он зло
ощерил морщинистый рот с парой гнилых зубов. – И упрекать за это мы должны
свою беспечность, которая стала обходиться нам очень дорого.
Еще несколько стрел защитников крепости нашли свои жертвы среди
телохранителей и отряда разведчиков, бросившихся на помощь царевичам, без
которых в этой стране не обходился ни один выезд за пределы становища
высокопоставленных лиц, пока наконец не начал проступать какой-то порядок.
Ордынцы перестроились по пять всадников в ряд, воины первого ряда выставили
вперед металлические и плетеные щиты, а второго вскинули луки и начали
искать цели на навершии крепостной стены и в проемах бойниц. Тетивы
зазвенели одновременно, подчиняясь приказу джагуна, отданного им негромким
голосом. Никто из монголов не думал отступать назад, пока смерть их товарища