Краски вне линий (фанфик Сумерки)
Шрифт:
Она отличалась от других лошадей, как Боб и сказал. Она страдала тихо, никогда не просила много и была благодарна за то, что ей давали, …она была очень любящей, если чувствовала, что доверяет тебе, …и теперь я видел новую ее сторону – игривую и милую.
Тогда Кэти опустила глаза и Дэнсер снова лизнула ее, прямо в макушку. Кэти рассмеялась, вытерла голову и сказала:
– Дэнсер! Веди себя хорошо!
И Дэнсер негромко по-лошадиному хихикнула, наслаждаясь обществом новой маленькой зверюшки, стоящей перед ней.
Вместе они смотрелись чертовски
Я продолжал видеться с доктором Питером, и однажды вечером мне пришлось особенно туго. Мы начали сеанс, затем я почитал ему немного из своего дневника, отыскивая в тексте определенные моменты и пытаясь расслабиться и дышать, пока читаю их. Это было не всегда легко.
Мы начали с того, что ненадолго вернулись к теме веревок. Я хорошо справлялся с этим, когда работал с веревками. Но в этот особенный вечер Питер по-настоящему поразил меня.
– Очень хорошо, Энтони, – сказал он после того, как я прочитал кусок из своего дневника и мы обсудили прочитанное. Мои глаза все еще были немного покрасневшими и опухшими от слез, но я был в порядке. Через несколько секунд он спросил у меня:
– Ты готов увидеть следующий предмет?
Я сделал вдох и кивнул, желая расслабиться.
Казалось, Питер мне поверил, когда открыл ящик своего письменного стола и сказал почти виноватым голосом:
– Сегодня у нас кое-что потруднее. Не паникуй.
И затем он своим указательным пальцем залез в ящик и вытащил цепь, …соединяющую два раскачивающихся кожаных наручника.
Я застыл и отвел взгляд, чувствуя, что мои ноги немного дрожат, когда он положил наручники на стол между нами, и цепь при этом негромко звякнула.
– Хорошо, Энтони…, – Питер подвинул свой стул ближе ко мне и наблюдал за мной, сидя сбоку, – Дыши, как я научил тебя. Сконцентрируйся на своем внутреннем дыхании, …вдыхай только через нос, …а выдыхай через рот. Хорошо.
Я не слишком хорошо себя чувствовал. Меня подташнивало.
– Медленно начинай вдыхать, легко и глубоко, мысленно считая до четырех. Сначала наполни воздухом нижние отделы легких, выталкивая воздух животом, затем средние и верхние отделы легких. Задержи дыхание, пока считаешь до семи, – наставлял меня Питер и я пытался слушать его.
– Очень хорошо, Энтони. Медленный и легкий выдох на счете «восемь». Пока выдыхаешь, пытайся избавиться от всех своих тревог, напряжения и стресса. Позволь им всем выйти, Энтони.
Я хотел, чтобы у меня получилось.
Он велел мне сделать это упражнение на дыхание несколько раз, …и тогда я почувствовал себя немного лучше.
– Скажи мне, Энтони, – нежно сказал Питер затем, – Какие чувства вызывает у тебя этот предмет?
– Страх, – сказал я честно, желая, чтобы он убрал их.
– Продолжай.
Он всегда подталкивал меня к тому, чтобы идти дальше, копать глубже.
– Я чувствую себя так, словно…, – я взглянул на него, а затем снова на наручники, – Кто-то собирается прийти сюда и заставить меня надеть их.
– Кто?
– ОНА, – сейчас я даже
– Она умерла, Энтони, – спокойно сообщил мне Питер, – Она больше не может причинить тебе боль.
– Умом я это понимаю, – сказал я, – Но…
Я замолчал, ненавидя свой слабый голос. Если кто из нас и ребенок, но это Я, а не Кэти.
– Я знаю, – он снова взглянул на меня своими прозрачными голубыми глазами, которые, казалось, смотрят прямо сквозь тебя, – Но все равно скажи это.
– У меня до сих пор ощущение, что она рядом, – признался я, осмелившись взглянуть на наручники, – И что она собирается найти меня и поймать. Это безумие, но так я себя чувствую.
– И ты боишься того, что она сделает с тобой…, – сказал Питер.
– Нет, – я немного нахмурился, – Не со мной. С Кэти… и Беллой. Я знаю, что если она вернется, она сделает больно им, чтобы причинить боль мне. Вот так она поступает,… поступала.
– О, – Питер выглядел так, словно у него в мозгу что-то щелкнуло, – И поэтому эти наручники пугают тебя, ведь, будучи в них, ты беспомощен, чтобы остановить это. Я прав?
Я кивнул и почувствовал слезы на глазах.
– Однажды в Нью-Йорке, когда я нужен был Белле, я был связан и прикован на цепь, – вспомнил я, произнося это впервые вслух, и я не был уверен, зачем, – Они сковали нас вместе, и я, блять, ничего не мог с этим поделать! Они били ее плетью, …не то, чтобы слишком сильно или слишком долго. И я принял большинство ударов на себя,… а потом произошли определенные события, которые остановили их. Но могло быть ПО-НАСТОЯЩЕМУ плохо. Они могли нанести ей настоящие повреждения, …они могли изнасиловать, …и даже убить ее! А я бы висел там и мог бы только кричать, …наблюдая за происходящим.
Я не услышал ни слова от доктора Питера и когда взглянул на него, он пристально разглядывал свои сложенные руки, которые слегка дрожали. Я нахмурился и спросил:
– С тобой все в порядке, док?
– Да, в порядке, – он тряхнул руками и встал, возвращаясь на свое место за письменным столом.
Он спросил у меня, не хочу ли я надеть наручники. Я чуть не расквасил ему нос об стол за такие слова! Тогда он ухмыльнулся и спросил, не хочу ли я ПРИКОСНУТЬСЯ к ним, …лишь на секунду. Я не хотел ничего из этого. Питер сказал мне, что мы поработаем с этими наручниками, и что в один прекрасный день они меня даже не побеспокоят. Я сильно в этом сомневался.
Мы начали говорить о приближающихся праздниках и о том, как нелегко они порой проходят. Я сказал ему, что я очень жду их, и так и было! Это было мое первое Рождество с Беллой, а с Кэти – первое за шесть лет! Я собирался праздновать их с размахом и сделать так, чтобы они удались на славу!
– Что ты делаешь на праздниках? – спросил я Питера, – Может, ты как-нибудь вечером придешь к нам на ужин и познакомишься с Кэти?
– О, – я видел, что мои слова тронули его, – Ты очень добр, что пригласил меня, Энтони. Спасибо. Но скорее всего я буду отмечать праздники с женой и ее родителями в Чикаго.