Красная дверь
Шрифт:
«То, что не хотел тебе показывать, он мог где-нибудь оставить», — сказал Хэмиш.
Это было правдой. Но сама компактность рюкзака, имевшая цель минимизировать вес, не располагала к дополнительным предметам.
Ратлидж кивнул, спросил его адрес в Кембридже и снова поблагодарил. Ларкин вышел.
— Что вы думаете? — спросил инспектор Хэдден.
— Я справлюсь в Ярде, тот ли он, за кого себя выдает. Но думаю, он говорит правду.
— Приезжал ли Теллер домой? — спросил Саттертуэйт. — Если да, то у него теперь есть деньги. Правда,
— Тонко замечено, — признал Ратлидж. — Передайте, чтобы за Ларкином присматривали, пока он в этом районе. Он, возможно, сумеет опознать водителя, если мы найдем его.
Ратлидж повернулся к Саттертуэйту:
— Вы осматривали живую изгородь спереди дома? Если бы я хотел избавиться от орудия убийства, то засунул бы его туда. Она достаточно массивная.
— Ну, — медленно отозвался констебль. — Под изгородью смотрели. А в ветвях мы ничего не увидели.
— Не повредит сходить туда еще раз.
Когда они подошли к коттеджу «Восход солнца», на небе собрались облака, и Саттертуэйт, изучая их, заметил:
— Похоже, хорошая погода скоро кончится. Я рад, что во время службы не было дождя.
Ратлидж согласился с ним. Но он думал, что у них есть еще час.
Они тщательно обыскали изгородь, вместе разгребая самые плотные участки. Дюйм за дюймом они прошли торец и переднюю сторону. Когда они добрались до ближайшего к дому угла, Ратлиджу пришлось шагнуть внутрь изгороди, чтобы разделить толстые ветки. Он едва не упал, ухватившись за плечо констебля, разглядывая то, что было внизу.
Земля под изгородью была покрыта листьями с прошлой зимы, а возможно, еще более ранних зим. Они образовывали легкое покрывало глубиной около дюйма.
Кобб, школьный учитель, говорил Ратлиджу, что с начала войны никто, кроме его племянника, не помогал на ферме. Теперь перед ними было доказательство.
— В чем дело? — спросил Саттертуэйт, когда Ратлидж опустился на колени, роясь пальцами в сырой гниющей массе.
Ему пришлось залезть глубоко в почву, чтобы ухватиться за что-то.
Ратлидж нашел, что искал, и потянул это к себе. За спиной он услышал негромкий возглас констебля.
Но это была не обычная трость, как предполагал доктор, а остатки трости из ротанга. Ратлидж поднялся, держа ее в руках.
Хотя и грязная, и с прилипшими к ней листьями, трость не была старой и полусгнившей. Здесь ее спрятали сравнительно недавно, но похоронили достаточно глубоко, чтобы полицейский, ищущий среди стволов, увидел только то, что ожидал — ковер листьев. Кто-то воткнул трость острым концом под слой листвы.
— Если бы я не почувствовал ее своей подошвой, то не стал бы раскапывать, — сказал Ратлидж, очищая трость от мусора.
— У нее нет набалдашника, — указал Саттертуэйт.
Набалдашник был отломан, а гладкий темно-красный стержень был все еще влажным там, где дерево раскололось.
— Орудие соответствует ране на голове
— Зачем бросать остальное? Почему бы не взять трость и не швырнуть ее с моста в реку?
— Должно быть, убийца не хотел, чтобы его видели с ней.
— Но если он принес ее сюда…
— Да, в этом загвоздка. Но она стала оружием только во время убийства Флоренс Теллер. До того она была просто чьей-то тростью.
Ратлидж огляделся вокруг. Аккуратная лужайка, цветы у дорожки, ступенька и дверь на улицу… Их не потревожили.
«Ступенька», — сказал Хэмиш.
Это была длинная прямоугольная каменная плита. Ратлидж подошел к ней и провел руками по краю. Кто-то мог просунуть набалдашник трости под плиту и с силой гнева или страха отломать его, а потом закопать набалдашник, чтобы никто его не заметил. Если бы полиция не нашла трость, ступенька не имела бы значения. Кто-то, только что совершивший убийство, нашел время подумать, что сделать с оружием.
Ратлидж начал аккуратно просеивать землю сквозь пальцы, отбрасывая корешки растений и забираясь под камень. Набалдашника трости там не было. Он и не ожидал найти его, но должен был убедиться.
Ратлидж разглаживал землю, когда Хэмиш сказал: «Там!»
Ратлидж остановился. Сначала он ничего не видел, а потом заметил то, что застряло в корнях анютиных глазок.
Это было не больше зубочистки. Просто обломок дерева, как пресловутая иголка в стоге сена. Фактически, больше похожее на иголку, чем на что-нибудь еще, которая потускнела оттого, что ее поднесли к пламени.
Ратлидж тщательно выкопал обломок, сдул с него землю и протянул руку к сломанному концу трости, которую все еще держал Саттертуэйт.
Кончики не совпали, но не было сомнения, что это то же самое дерево.
— Зверски проделано, — заметил Саттертуэйт.
— Думаю, он хотел ударить ее второй раз. Один удар его не удовлетворил. Интересно почему? Потому что она умерла так легко? Или ее разбитая голова выдала бы его?
— Это турист, Ларкин…
— Сомневаюсь. Из дома ничего не взяли, кроме сундучка с письмами.
— Интересно, где может быть набалдашник трости? Думаете, он был ценным? Ларкин сказал, что у него почти не было денег.
— Он мог найти здесь трость и украсть набалдашник. Но это могло произойти после убийства, а ее тело лежало здесь на виду. Все же… — Ратлидж повернулся к воротам в сторону Тилуолда. — Хорошо, что мы присматриваем за ним. — Он посмотрел на трость в руке. — Было бы чудом, если бы мы нашли остальное. — Набалдашник должен быть заметным, подумал он. Они обычно из слоновой кости или из золота, с инициалами или фигурой, которую легко можно опознать. Его интересовало, захотел бы Эдвин Теллер описать трость своего брата.