Краткий миг
Шрифт:
– С удовольствием, – проговорила Прасковья и ощутила мгновенное неудовольствие. Он тут же почувствовал.
– Не беспокойся, Парасенька. Тебе это будет не слишком обременительно, а мне полезно. Введи меня при возможности в курс современных российских политических и государственных обычаев и нравов. Я неделю читаю всякое-разное и многого не понимаю. Я тебе говорил, что все эти годы у меня был очень ограниченный доступ к интернету. Вообрази, даже художественную литературу я мог читать только до 1901 г. Я мог догадываться о происходящем разве что по техническим задачам, которые мне ставили. Сейчас я вроде старика Хоттабыча, попадающего
– Ну разумеется, мы обо всём поговорим. А ты подумай, что тебя преимущественно интересует, можешь мне написать, и я по возможности подготовлюсь.
– Отличница моя любимая, – растроганно уткнулся он в её шею. – Ну, иди, иди, моя прелесть.
Она сделала шаг к двери, и тут он удержал её за руку.
– Прасковья, если по уму, я тебе не нужен. Нет, не нужен, – он судорожно помотал головой в разные стороны. – Иди, – он почти грубо подтолкнул её к двери.
На конференции Прасковья вглядывалась в публику: вдруг он всё-таки приехал? Нет, его, кажется, нет. Наверное, так лучше, а всё-таки было обидно.
Возвратившись после конференции на работу, увидела в приёмной роскошную корзину красных роз.
– Привезла цветочная компания, от кого – почему-то не обозначено, – пояснила секретарша. – Мне думается, от китайцев: они любят всё красное, коммунистическое. Принесли ещё перед обедом, часа на два задержали: проверяла безопасность.
– Не заминировано? – усмехнулась Прасковья.
Написала Богдану: «Спасибо за цветы, но больше так не делай». Хотела добавить: «Люблю», но не добавила: показалось неуместным и даже пошлым в деловой обстановке. Что-то из сериала. А дальше погрузилась в дела, и то, что несколько часов назад казалось душераздирающе важным – отодвинулось.
Приехала домой почти в десять, усталой, и сразу легла. Позвонила Богдану. Он ответил мгновенно:
– Парасенька, солнышко моё, единственная моя радость, прости мне эти дурацкие цветы. Я совершенно потерял голову, никогда такого не было, люблю тебя безмерно, ты каждую минуту со мной, – бормотал Богдан каким-то не своим, безумным голосом. – Я, кажется, никогда, никогда не любил тебя так, как сейчас. Ты вся моя жизнь, вся, вся, без тебя мне ничего не надо.
«Пьян он что ли? Или вообще под кайфом? Арабы, террористы, вполне мог приучиться к наркоте, – заподозрила Прасковья. – Вот этого только не хватало».
– Что с тобой, Богдан? – спросила сколь могла мягко.
– Не знаю, моё солнышко, не знаю. Но знаю, что без тебя ничего не имеет смысла. Я не хотел с тобой встречаться, видит Бог – не хотел. Я ехал в Россию, потому что… просто чтобы быть здесь. Но теперь, когда мы встретились… я больше не могу. Когда ты ушла… Я не думал, что такая тоска возможна.
– Что с работой? – она попыталась вернуть его к реальности.
– С работой? Очень хорошо, – ответил он рассеянно. – Мне предложили два очень интересных проекта – в самом деле, интересных. Я подумаю неделю, что выбрать, и можно будет начинать. Они оба интересные, но оба я не потяну. Один с китайцами, выучу китайский, любопытно. Ты волшебница, ты приносишь удачу. Люблю тебя безмерно, моя прелесть. Когда ты позволишь тебя увидеть? Просто увидеть…
Прасковья вдруг ощутила острое желание видеть его, чувствовать, ласкать.
– Я тоже,
8
Она, действительно, готова была схватить такси и нестись к нему, хотя полчаса назад мечтала лишь об отдыхе и сне.
– Очень хочу, моя девочка, но – не надо. Не надо. Я не хочу… не хочу, чтобы ты уставала. И вообще… всё это ужасно… Поспи, моя прелесть. Может быть, завтра, послезавтра, когда-нибудь днём… Я буду очень-очень ждать.
Когда они наконец простились, Прасковья почувствовала острое недовольство собой. Нужно что-то решать. Так жить нельзя. Был такой фильм в эпоху «перестройки», о нём им рассказывали на журфаке. Так и назывался – «Так жить нельзя». И им так жить тоже нельзя: слишком много сил отнимает это всё. Отнимает, не давая ничего взамен. Они не юные влюбленные, у которых вся жизнь впереди. Сколько осталось им? Надо успеть слизнуть последние капли мёда, что предлагает судьба.
Гасан вернулся утром: хорошо, что она не уехала. Зашёл к Прасковье, обрадовался и словно удивился, увидев её.
– Ты дома? Молодец!
– А где я должна быть? – вяло спросила Прасковья.
– Мало ли… – протянул Гасан неопределённо. – Про Светова знаешь? – посмотрел он изучающим взглядом.
При имени Богдана Прасковья внутренне вздрогнула и молча утвердительно кивнула.
– Ты вот что… – проговорил Гасан, прямо глядя на Прасковью, – ты главное не руби сплеча. Такое вот дело, Красавица. А я пойду посплю пару часов. В мои годы ночь не поспишь – и в голове сплошная вата. Взял по привычке билет на ранний рейс, вроде время экономишь, а чего его экономить? На старости лет надо днём летать. Ладно, я пошёл.
– Погоди, откуда ты знаешь про Светова? – задержала его Прасковья.
– От Ивана Никанорова, – ответил он безо всякого выражения. Всё, иду на боковую, сил нет. – И он вышел.
«А ведь прав Богдан, – подумала Прасковья. – Человек он значительный. Во всяком случае, людей понимает и ситуации видит. Выяснять, скандалить и требовать – значит, подтолкнуть меня к уходу. А ему этого не нужно. И он ведёт дело к тому, чтобы я осталась. При этом делать вид, что ничего не происходит – тоже не находит нужным. В самообладании ему не откажешь. Оба мои мужа отличаются превосходным самообладанием». Ей не показалось удивительным, что об обоих одновременно она думает как о мужьях. «А ещё странно: как узнал Иван Никаноров, её давний начальник, столь быстро о появлении Богдана? И зачем он немедленно доложил об этом Гасану. Очевидно, не из бабьей болтливости доложил. Тогда зачем?»
На работе думать обо всём этом было некогда. Сейчас утверждается десятилетний план подготовки к воссоединению Украины с Россией – к новой Переяславской Раде, которая состоится в 2054 году. Всё пропагандистское оснащение – на её ведомстве. Прасковья требовала от своих сотрудников детальной росписи всех мероприятий, с полным их описанием. При новом царствовании стало требоваться очень детальное планирование – и это правильно. Никаких тебе «дорожных карт» – только чёткий план: что делать – сроки – ответственные – ресурсы. Составить такой план, конечно, не просто, но составив – работаешь не вслепую, а понимаешь, что сделано и что ещё предстоит сделать. От своих сотрудников она требует ещё и чётко сформулированной цели каждого этапа и каждого мероприятия.