Кремлевские звезды
Шрифт:
— Привет, Лен, как жизнь? — улыбаюсь я.
— Нормально, — улыбается и она и идёт к Ирине с пачкой бумаг. — Чего не заходишь?
— Захожу, как видишь.
Она ждёт, пока Новицкая всё подпишет и уходит.
— Ир, пошли к тебе в кабинет. Звоночек сделаем один. Или два.
Она машет рукой, в смысле, что прячься, что не прячься.
— Пошли… Надо выпить сегодня хорошенько, да? Ты со мной?
— Я не пью, вообще-то… Я ведь ребёнок ещё.
Соединяют
— Леонид Юрьевич, здравствуйте, это Брагин. Мне нужно посоветоваться с вами, хочу подъехать послезавтра, найдёте минуточку?
— Найду, даже хорошо, что собираешься. У меня тоже вопросики есть организационные. Скажу, чтобы тебе заказали всё как обычно.
— Да, спасибо большое. У меня ещё просьба имеется. Вы не могли бы проверить, чью кандидатуру вместо Новицкой рассматривают?
Ирина делает дикие глаза и показывает на телефон, мол ты с ума сошёл? Слушают же! Но я только киваю и ободряюще улыбаюсь.
— Хм… — он ненадолго замолкает. — Я и так знаю, в принципе. Я земляками нашими интересуюсь, а она тоже наша землячка. Только сейчас она в Новосибирске работает, в обкоме. Между прочим, бывшая жена Снежинского, того, что все эти кляузы настрочил.
— Упс.
— Вот тебе и «упс», — смеётся он. — Где вы, молодёжь, только словечки такие берёте?
— А их что, больше одной? — спрашиваю я. — Кляуз, то есть.
— Больше. Две на Новицкую и одна на тебя. Ладно, приедешь, поговорим ещё. На самом деле кандидатур несколько. Эта вышла на первое место, насколько мне известно, но и Ирину ещё полностью не сбросили со щитов. Другое дело, что никто не хочет копаться в этом всём да разбираться.
— А она замужем сейчас?
— Кто, жена Снежинского? Нет не замужем, кажется.
Вот он, наверное, почему не боится гнева первого. Если у него выгорит пристроить бывшую, она его в Москву вытащит, или ещё куда. Раз он в неё вкладывается, значит на что-то рассчитывает, правильно? Может, у них договорённости между собой. Рисковый бродяга, хилый, но кишка не тонка, похоже.
— Понятно. Ладно, спасибо огромное. До послезавтра.
Вот же ты какой жук, Снежинский…
— Так что на вечер? — спрашивает Новицкая.
— Ириш, не знаю пока, могу допоздна задержаться. Если ты не против, тогда приду.
Она машет рукой и ничего не говорит. Подорвала её эта новость, похоже.
— Блин, Ирка, я тебя не узнаю. Ты же была генералом или нет, комиссаршей с маузером, чего скисла-то? Не бойся, я этому Снежинскому-Нежинскому устрою сладкую жизнь, вот увидишь. Будет на коленях перед тобой ползать. В чёрном латексном комбезе.
— Чего? — распахивает она глазищи
— Вот увидишь, — улыбаюсь я. — Обожаю, кстати, твои глаза
Приехав
— Егор, — встаёт он из-за стола. — У нас пуговицы могут раньше времени закончиться, там брака много.
— Брака? В пуговицах? Или кто-то клепать не может?
— Да леший его разберёт, я смотрел, вроде хорошо бьют ребята, но брак валом.
— Ясно всё. Я машинку заказал уже, скоро приедет, через неделю, может. Там и фурнитура будет, новая партия. Неделю продержитесь?
— Постараемся.
— Пусть лучше бьют, а то по пуговицам видно сразу, что палево. Косых много. Для Новосибирска первую партию сделайте идеальную, ладно?
— Ладно. Но ты когда подключишься к продажам? Нам затовариваться нежелательно, сам пойми.
— Когда подключусь? В смысле? А вы сами что ли продаёте, без меня?
— Нет, — осекается он. — Я имел в виду, что это мы же там с товарищами из Облпотребсоюза… а ты же говорил, дополнительно ещё объёмы пойдут…
— Пойдут, шить успевать не будем. Сегодня буду решать.
— Ну, я про это и хотел спросить… Лады…
После директора, я иду в комитет.
— О, Галка, привет. Ну-ка выйди из-за стола. Что с тобой?
— Что? — хихикает она подрагивая своими хвостиками.
— Ты что в мини юбке?
— Ну, Егор! — смеётся она и хлопает ресницами за линзами очков.
Длинные, немного угловатые ноги нагло торчат из-под короткой юбки.
— Ты куда это нарядилась, а? Парня завела? Признавайся.
— Егор! Ты забыл? Мы же сегодня с тобой в баню идём! С райкомом!
— Это что, сегодня уже? Я, боюсь, не смогу, Галь. А ты правда ради меня так красиво оделась? Ну, то есть, вернее, разделась…
— Нет, ну что ты за гад, Брагин, — заливается она, прикладывая ладошку к кончику носа.
— Сегодня же эротическая парная, верно? Ты какие стихи разучила? Нет, молчи, дай я догадаюсь, ты разучила танец. Танец Афродиты, правильно? А интересно, там все будут, как на картине со сценами из греческой жизни? Типа в туниках? Как на вакханалии? А некоторые, обладающие особо красивыми телами без туник. Ты будешь лишь в пене морской, точно?
— А-а-й, не могу, — заливается она. — Хоть ты и начальник, а балбес. Ничего такого не будет. Там прилично всё бывает обычно, никакой пошлости.
— А разврат?
— И разврата не будет.
— В парную в пиджаках и галстуках? Понятно. Жалко, конечно, но не могу я, Галина, не могу. Полюбоваться твоим телом я готов и без свидетелей. Хоть сейчас.
— Хватит уже смешить, — наливается сладостным предвкушением Галя. — Куренкова тебе не простит, если не придёшь. Она десять раз уже звонила, чтобы уточнить, будешь ты или нет.