Крик в ночи
Шрифт:
Полина проводила общий массаж больному Филдину — американцу с русской фамилией — по назначению доцента Вездесущинского. Странный этот доцент! Не поймешь, когда он говорит правду, а когда шутит. Он сам большой почитатель массажа, но, следует отдать ему должное, — вольностей себе не позволяет. Немного заигрывает, особенно после случая с Филдиным, однако так, самую малость. И посмеивается: тебе, мол, Поленька, хорошего мужа найти. Где ж его взять, отвечает она. А он знай себе, приговаривает: «На ловца и зверь бежит». Не нужен ей зверь — насмотрелась. Ей бы спокойного, рассудительного, ласкового, любящего, щедрого и богатого, с квартирой и машиной, без детей. Такого она бы боготворила, носила на руках, в меру, конечно, — руки ведь тоже устают. Жили бы с ним в кирпичном коттедже, скромно, без излишеств. В его «мерседес»
Так размышляла Полина, в который раз проводя общий массаж Дмитрию Филдину. Обстановка располагала к активным действиям (отдельная палата, множество журналов на сексуальные темы), а время подстегивало, поскольку его, времени, с каждой процедурой становилось все меньше.
— Какая мужественная у вас спина, — вдруг выпалила Полина, удивившись собственной прыти.
— Серьезно? — спросил больной. — Вот никогда бы не подумал.
Полина молча продолжила массаж, не совсем понимая, в каком русле лучше вести разговор.
— Да и руки у вас… можно сказать, такие же, — наконец выдавила она и почувствовала, что краснеет.
— Любопытно, — заметил Филдс, — что это пришло вам в голову именно сейчас.
— Почему же сейчас? — улыбнулась Полина. — Мне это пришло в голову давно, но только…
— Что «только»?
— Только… я не решалась вам сказать.
Филдс внимательно на нее посмотрел:
— И по какой причине, если не секрет?
Полина, казалось, еще больше смутилась:
— А вы не догадываетесь?
— Признаться, нет.
— Ничего-то вы, мужчины, не замечаете. Только и думаете, что о своих всемирных проблемах…
Филдс был искренне удивлен и озадачен. По крайней мере, от Полины он ничего подобного не ждал, да и не мог ждать, особенно после их первого скандального знакомства. До чего непредсказуемые существа, эти женщины, размышлял Филдс: сначала всего издубасят, а потом признаются в любви!
— Поленька… — начал он. — Я польщен и очень тронут вашим милым вниманием к некоторым частям моего тела. Поверьте, они того не заслуживают.
— Нет заслуживают! — почти крикнула она, порываясь выбежать из палаты.
Но Филдс крепко держал ее за руки.
— Никуда я тебя не отпущу, — сказал он, притянув ее к себе и… осторожно поцеловал в щечку, шейку и губы. — Никуда не отпущу, даже если позовешь на помощь доцента…
— Глупенький… — прошептала Полина, прильнув к Филдсу, гладя его волосы. — Никакой доцент мне не нужен. Мне нужен ты. Понимаешь? И больше никто… Дай-ка я закрою дверь изнутри…
Джону Филдсу показалось, что подобного блаженства он никогда раньше не испытывал ни с одной женщиной…
После внезапной смерти Сэмуэля Фостера Уикли (это было его полное имя) Линда пребывала в каком-то дурном смятении. Она, безусловно, догадалась, что Сэм определенно знал о ее истинных намерениях по отношению к нему, знал, но почему-то не показал вида, скорее всего, предпочтя роль наблюдателя, ничего не подозревающего любовника. И, похоже, такая роль ему удалась. Но что теперь горевать, — Линда, пусть это и покажется фальшивым, действительно сожалеет о его смерти, искренне сожалеет. Когда-то им было совсем неплохо вместе, однако, после того как в отдел пришел Джон, ее отношения с Уикли сначала стали более чем прохладными, затем неровными и со временем обрели форму «обязаловки», столь распространенную между боссом и его сотрудницей. Тем не менее Сэм очень много сделал для Линды, что во всяком случае являлось его козырной картой против Филдса. Но что же Филдс? Был ли он к ней действительно привязан или все его порывы носили скорее вынужденный, ответный характер, некую поверхностную влюбленность,
Завершая знакомство с делами и документацией фирмы, Линда допоздна засиживалась в кабинете, копаясь в бумагах. Домой не хотелось, куда-то идти не имело смысла, значит, оставалось одно — полная отдача работе. Впрочем, и работа понемногу начинала утомлять…
Линда вздрогнула, — громкий телефонный звонок в пустом офисе был непривычным и тревожным. Она не сразу подняла трубку и произнесла привычное: «Грейвс слушает!». Трубка молчала. «Говорите! Алло!», — настаивала она. Молчание продолжалось. Пожав плечами, Линда положила трубку и выдернула телефонный штекер из розетки — глупые шутки не поднимают настроения. Однако телефон зазвонил вновь, только уже рядом, в комнате секретаря. Направляясь к выходу, она немного задержалась у звонящего аппарата — взять трубку или нет? — заколебалась, но… не выдержала и взяла.
— Миссис Грейвс? — спросил мужской голос.
— Кто со мной говорит?
— Ваш друг.
— Что вам от меня надо? Объясните или я положу трубку.
— Не торопитесь, Линда. Лучше послушайте меня.
— Кто это?
— Вы уверены, что смерть Уикли наступила в результате сердечного приступа?
— Кто вы?!
— А вот кое у кого сложилось иное мнение. Нет-нет, медицинская экспертиза подтвердила наличие обширного инфаркта, но существуют кое-какие моменты, способные осветить истинную причину случившегося…
Что-то очень знакомое слышалось в интонации голоса. Кто бы это мог быть?
— Грубый шантаж, — ответила Линда. — Если полагаете, что подобный разговор может к чему-то привести — вы заблуждаетесь.
— Я и не ставлю такой задачи, — ответил голос. — В порядке информации могу сообщить: есть все основания полагать, что на Уикли готовилось покушение.
— Вот и обращайтесь в полицию.
— Еще успеется. Пока что я обращаюсь к вам.
— Не вижу смысла.
— И напрасно. Вы-то как раз и являетесь тем отправным, так сказать, пунктом, с которого полиция начнет.
— Слушайте, как вас там…
— До встречи, — сказал он и повесил трубку.
Линда постаралась взять себя в руки. Она закурила сигарету, затем возвратилась в кабинет, налила водки («советская» привычка) и разом выпила. Кто он, этот звонивший? Зачем понадобилось ее шантажировать? Нет никаких доказательств о покушении на убийство. Их просто не существует! Значит, здесь что-то еще. Но слишком уж прозрачен намек на ее косвенную причастность к смерти старика…
Она ощутила жар во всем теле и, взглянув на телефон, вдруг усомнилась в реальности происшедшего. Ей подумалось, что это расшатанные нервы, игра болезненного воображения. Но нет, с чего бы так разыграться фантазии? Пожалуй, не с чего… И вот тут Линда вспомнила, кому принадлежит голос, вспомнила и неестественно громко рассмеялась. Фантасмагория, да и только! Налив еще водки, выпила, совсем повеселела, жизнь окрасилась в розовые тона, она почувствовала новый прилив сил, огромное желание бороться, чтобы победить. Что ж, вот теперь и поглядим, чья возьмет!