Крикеры
Шрифт:
— Эй, Пол? — спросил Игл с заднего сиденья. — Что такое? Нам нужно двигаться.
Лицо Салливана было похоже на маску из обожжённой глины. Он вынул из кармана джинсов небольшой пластиковый пакет. В пакете было несколько косяков. Фил сильно сомневался, что это была марихуана.
— То, что у нас здесь, дружище, является одним из лучших в округе, и просто чтобы показать тебе, какой я классный парень, я позволю тебе это попробовать.
— Давай, Пол, — возразил Игл. — Убери это дерьмо. Он должен отвезти нас без
— Ага, ну, если твой приятель не умеет водить машину под кайфом, тогда он, должно быть, девочка, а мы не хотим, чтобы девочки ездили с нами по делам, — Салливан ухмыльнулся в тёмной машине. — И кроме того, я не знаю этого болвана, может быть, он наркоман?
Затем Салливан вручил Филу зажигалку и один из косяков.
«Отлично, — подумал Фил. — „Ангельская пыль“ представляет собой порошок или табак».
Голос Салливана, казалось, дрогнул.
— Давай, дружище, зажги и выкури. А если нет, это говорит мне только об одном.
— Да? И о чём же? — ответил Фил.
— Ты подстава.
Фил взял конец косяка в рот.
«Ничего страшного не должно произойти,» — подумал он.
Он зажёг косяк. Едкий, мерзкий запах поднимался струйкой дыма от конца косяка. Дым клубился в воздухе, как змея-призрак, распространяясь, распространяясь, распространяясь…
Сьюзен предупреждала его об этом, не так ли?
У него не было выбора.
Фил начал делать долгую затяжку.
Блэкджек очнулся с размытым сиянием в глазах.
«Луна, — ошеломлённо осознал он. Его окутывала сгущающаяся влажная тьма, но, прищурившись, он заметил луну в окне. — Погоди… Чёрт, какое окно? Где я?»
Воспоминания возвращались назад, проносясь в его голове.
«„Сумасшедший Салли“, задняя комната, потом я поехал в этот дом… Шлюха. Эта сука-крикер подставила меня!»
Когда он попытался встать, парад боли вознаградил его за усилия. Его левая рука онемела, пульсировала, как и правая нижняя часть затылка. Когда он поднял правую руку и коснулся своей груди и бедра, то понял, что его раздели догола. Голое дерево под ним было тёплым, даже горячим; пот стекал по его бокам, как обезумевшие муравьи.
«Боже мой, я чувствую себя в Аду…»
Ревущая боль пульсировала в его руке и ноге, а также в затылке.
И снова вернулись воспоминания.
Он собирался хорошенько отодрать эту шлюху-крикер. Он вспомнил её четыре сиськи, вспомнил её крошечный рот.
Но что случилось потом?
Он душил её и…
«Блять!»
Это всё, что он помнил…
Он стиснул зубы от боли.
«Ага, — понял он, — какой-то сукин сын сделал со мной это. Это афера, которую устроил Наттер. Шлюха подставила меня, и я готов поспорить, что этот парень подкрался ко мне сзади и ударил меня по голове. Но что, чёрт возьми, он имеет против меня? Я не сделал никакого дерьма этому уродливому крикеру. Нет смысла вырубать меня».
Но одна вещь, которую знал Блэкджек точно:
«Я должен убираться отсюда. Где бы я ни был».
Потом он подумал про дом. Да, он всё ещё должен быть в доме. Она отвела его в маленькую комнату на втором этаже. Но это не могла быть та же комната. Здесь было жарче, чем на углях, и он вспомнил старый ковёр на полу у шлюхи, но этот пол был голым.
«Вставай. Надо двигаться, — приказал он себе. — Надо выбраться из этого косяка до того, как тот парень вернётся, чтобы закончить работу…»
Было почти невозможно не кричать, когда он поднимался на четвереньки. Ему пришлось отдохнуть. Его мозг пульсировал, как будто что-то готово было вырваться из его черепа. Единственное, что он мог видеть перед собой, — это незащищённое окно без ставен и светящаяся в его раме луна. Размазанные стёкла стояли прямо над ним, но от боли казалось, что они находятся в сотнях футов от него. Он слышал, как его пот капает на деревянный пол, когда он полз вперёд, к шелушащемуся подоконнику.
«Чёрт побери, какую работу они со мной проделали!»
Его левая рука была почти бесполезна. Его правая рука ухватилась за край подоконника и потянула. Это были согласованные усилия; Блэкджек никогда бы не подумал, что просто встать будет так сложно. Тем не менее, после долгих вздрагиваний, задыханий и кряхтения, он встал на ноги, прислонившись к стене.
Он выглянул в окно.
«Христос…»
Да, это был тот же дом, отлично. Он узнал передний двор и эту дерьмовую грунтовую дорогу, ведущую вниз с холма. Но грузовик с этим болваном пропал, как и его собственная машина.
«Ублюдки! Ублюдки крикеры!»
Бог знает, как он собирается выбраться отсюда, и что он будет делать, когда у него это получится? Ходить по лесу голышом? Он даже толком не знал, где он. Не отмеченная на карте дорога в сторону от трассы, затем пара поворотов, которые он не запомнил. Но…
«К чёрту, — заключил он. — Лучше прогуляться голым и потеряться где-нибудь в лесу, чем остаться здесь и лишиться головы».
Выглянув, он сообразил, что находится на третьем этаже, а не на втором. С тех пор он смутно припомнил узкую лестницу, поднимающуюся от комнаты, где находилась шлюха. Окно было его единственным выходом…
Ему придётся выползти в окно, соскользнуть по навесу и упасть на крышу. В любом случае это было бы тяжело, но с его онемевшими левой рукой и ногой, настолько онемевшими, что они чувствовали себя мёртвыми, это было бы почти чертовски невозможно. Тем не менее, какой у него был выбор?
«Просто придётся это сделать, — сказал он себе. — Придётся выпасть из этого окна и убраться из этого дома уродов!»
Как только он попытался открыть окно, он заметил…
«Оу, чёрт возьми, нет!»