Кровь боярина Кучки
Шрифт:
Итларь тяжело вздохнул и покинул вежу.
– Ханич приставил тебя за мной следить?
– резко спросил Род, почти с ненавистью глядя на парнишку.
– Не следить за тобой, а тебе служить, - лениво поправил Кза.
– Мало ли что попросишь… Чего так глядишь? Хочешь снова бежать, беги. Я не шевельнусь. Все равно поймают.
Род, вернувшись из зарослей ханьги, прилёг рядом.
– Скажи-ка, Кза, - ласково начал он, - В степи… когда мне удалось ускакать… помнишь?
– Как не помнить?
– ответил Кза.
– Я там был.
– Вот именно. Потому и спрашиваю. Скажи, хан Кунуй и
– А чего ты тревожишься?
– удивился Кза.
– Мне покоя не даёт мысль, - признался Род.
– Страшного врага приобрёл себе наш ханич. Зря он заарканил Кунуя.
– Тьфу на Кунуя!
– вскочил Кза, - Трусливые шакалы бежали со своим ханом. Каков хан, такова и орда.
– Их было меньше, - напомнил Род.
– Храбрый врагов не подсчитывает, - возразил Кза.
– А угроз-то было, угроз! Угрожает только трусливый.
– Не сказывали, за что они убили Беренди?
– спросил Род.
– А, кто-то из них воровал коней, - отмахнулся Кза.
– Наш торчин его отлупил. Вот и месть!
Род задумался. Кза не сразу успокоился:
– Что это, люди, что ли? А тоже ещё - кыпчаки [202] .
Подскакал и спешился радостный Итларь.
– Пойдём, Рода (так он ласкательно произносил), пойдём в вежу. Новость есть!
Род, как подброшенный, вскочил. Однако рано обрадовался.
[202] КЫПЧАКИ - половцы.
– Завтра в Шарукани ба-а-альшой хурултай!
– возвестил Итларь.
– Отец сам едет и нам обоим велел быть с ним. По возвращении обещает тебе свободу.
– Этому обещанию ты и радуешься?
– угрюмо опустился Род на кошму.
– Разлуке с тобой я бы так не радовался, - поугрюмел и Итларь, - Ты бы только радовался.
Род не выдержал, поднялся и крепко-накрепко обнял ханича, тот даже застонал.
– Не считай меня плохим другом, - попросил пленник, - Будь я свободным, не расстался бы с тобой ни в жизнь. Таких, как ты, на этой земле не много.
– Только не раздави меня, - вывернулся из его объятий Итларь, - Я верю в твою дружбу и понимаю твой гнев.
– Какой гнев?
– отвернулся Род.
– Просто-напросто злющая тоска…
3
На этот раз кони мчались на юг в сторону прямо противную той, что сулила Роду свободу. Тугоркан, окружённый свитой, тащился далеко позади в кожаной колымаге, прижав лодыги к кошме. Итларь с Родом борзо опередили хана.
– Что ты думаешь о моём отце?
– спросил ханич, когда они остались в степи одни.
– Чтобы узнать человека, мне нужно в его глаза заглянуть, - отвечал пленник.
– Живу у вас больше года, а видел твоего отца дважды. Единожды в ханской веже, будучи посланным Беренди. А вдругожды под открытым небом, когда показывал ему нового коня, своего объездка [203] . Оба раза видел не глаза - щёлки.
Итларь тяжело вздохнул и переменил разговор:
– Шарукань -
[203] ОБЪЕЗДОК - только что объезженный конь.
– Знаю, - перебил Род.
– Новгородский волхв, мой учитель, был в Шарукани. Он рассказывал: этот город давным-давно основал хан Осень.
– Верно!
– подхватил ханич.
– А знаешь, их было два брата, два половецких великих мужа - Гергень и Осень. Оба назвали своих сыновей Аепами. Дочь одного Аепы взял в жены ваш суздальский князь Гюргий, а дочь другого Аепы - черниговский князь Святослав Ольгович, брат нынешнего великого князя Киевского.
Род с интересом оборотился к ханичу:
– Я об этом вневедоме.
– Так было сделано, - продолжал Итларь, - чтобы половецкое царство Дешт-и-Кыпчак никогда не воевало с Русью. Но не прошло двух лет, как Шарукань пала под ударом могучего Мономаха. А сын его Гюргий, женатый на дочке Аепы, к этому удару приложил руку.
– О том походе мне ведомо, - придержал коня Род, дабы поравняться с ханичем.
– Иное для меня внове: Мономашич с Ольговичем - родственники!
– Женаты на двоюродных сестрах, - уточнил ханич. И добавил: - В Киеве перед моим отъездом выстоплеты говаривали: смоленский князь Ростислав женил сына своего Рюрика на дочке хана Белука. Да что там! Родной брат Гюргия женат на моей племяннице у русских князей половчанки нынче в любви!
– А у ваших князей?
– усмехнулся Род.
– Твой отец женился на русской. А князь половецкий Сан-туз, к кому мы едем на хурултай?
– Нет, князь Сантуз взял жену из Великих Булгар, - почему-то просветлел лицом ханич.
– Вижу, ты очень радуешься, едучи в Шарукань. Неужто так любишь праздники?
– спросил Род.
– Степные люди охочи до праздников, - прищурился в сторону своего нукера повеселевший Итларь.
– Однако открою тебе по-дружески: не праздник манит меня.
– Не праздник?
– удивлённо откликнулся Род.
– Очень хочется повидать Текусу, - мечтательно произнёс Итларь.
– Что за птица - Текуса?
– полюбопытствовал Род.
– О!
– воскликнул Итларь.
– Верно ты сказал: она птица. Юная степная орлица! Дочка князя Сантуза. Маленькая правительница большого половецкого царства.
– Дочка?.. Правительница?..
– не понял Род.
– Видишь ли, - смутился Итларь.
– Отец сказывал, жена-булгарка крутила слабым Сантузом, как пряха веретеном. А позапрошлой весной на тонком донском льду её каптан [204] провалился. Ханшу из воды извлекли, да не смогли извлечь из лап смерти. Так застудилась! С тех пор Текуса заняла её место рядом с отцом. На всех пирах сидит с ним, во всех думах участвует, словно зрелый муж. Старейшины, малая дружина очень недовольны. От предков такой нелепоты не было в Диком Поле.
[204] КАПТАН - зимний крытый возок.