Кровь и лед
Шрифт:
— Что именно? — спросил Дэррил.
— Голос. Мужской крик.
— Привидение, наверное, — заключил Дэррил, зарываясь в тарелку.
— И что кричали? — спросил Майкл как можно более невозмутимо.
— Единственное, что я более или менее расслышала за шумом ветра, было «отдай его мне». — Она пожала плечами и снова принялась за тосты и вареные яйца. — Еще немного, и я начну скучать по сиренам «неотложек».
Майкл чуть не поперхнулся, но все-таки решил пока не делиться своими догадками.
— Кстати, чуть не забыла! — спохватилась
Но Дэррил энтузиазма не проявил.
— И чем я обязан такой честью?
— Тем, что твоя лаборатория оснащена самым крутым оборудованием.
— А чья это кровь? — полюбопытствовал биолог.
— Да одного из «батраков», — небрежно бросила она. — Ничего особенного.
— Что ж, — произнес он, вытирая губы салфеткой, — раз пошла такая пьянка, то у меня для вас есть одна улетная новость.
Непонятно было, шутит он или говорит всерьез.
— Вы, друзья мои, сидите за одним столом с ученым, который скоро прославится. Когда я в последний раз проверял ловушки, то обнаружил ранее неизвестный науке вид рыб.
Майкл с Шарлоттой вытаращились на него с неподдельным любопытством.
— Ты серьезно? — спросил журналист.
Дэррил, лучезарно улыбаясь, кивнул:
— Хотя он находится в близком родстве с видом Cryothenia amphitreta, который оставался неоткрытым до 2006 года, конкретно эта разновидность еще не зарегистрирована.
— С чего вдруг такая уверенность? — спросила Шарлотта.
— Я сверился с каталогом морских видов, а точнее, со справочником «Рыбы Южного Ледовитого океана», и свою рыбу там не нашел. Одна только морфология головы чего стоит — вильчатые валики над глазами и пурпурная отметина наверху. Никогда такого не видел.
— Потрясающе! — восхитился Майкл. — И как ты ее назовешь?
— В данный момент я называю ее Cryothenia — что по-гречески означает «из холода» — Hirschii.
— Да, от скромности ты не умрешь, — хихикнула Шарлотта.
— А что? — возмутился Хирш. — Ученые традиционно присваивают открытиям свои имена. Тем более таким способом я щелкну по носу одного гада, доктора Эдгара Монтгомери, с которым работаю в Вудсхоуле.
— Ну, раз так, Бог в помощь, — поддержал его Майкл.
— Мне сейчас главное — как можно скорее поймать еще несколько представителей, — продолжал Дэррил. — Не исключено, что поблизости обитает целая стая. Выловленную рыбу я анатомирую, поэтому было бы здорово заполучить еще хотя бы парочку, чтобы предъявить их в целости и сохранности.
— Может, тебе и повезет, — подбодрил его Майкл.
— Мерфи распорядился никому не покидать территорию базы, пока буран не стихнет, но я планирую вытрясти из него разрешение по-быстрому смотаться к полынье, чтобы расставить новые сети и ловушки. Если хотите присоединиться, добро пожаловать — вы оба. Потом в старости будете рассказывать внукам, что принимали непосредственное участие в историческом
Шарлотта вымазала остатки желтка и сказала:
— Как бы сильно мне ни хотелось отморозить в проруби задницу, пожалуй, я вернусь к себе да вздремну.
Но Майкл с воодушевлением уцепился за возможность выбраться из стен станции, особенно теперь, когда доступ к Элеонор был перекрыт, поэтому кивнул:
— Я в игре. Ты когда собираешься пойти к Мерфи?
Уже через час они вдвоем — Майкл за рулем, а Дэррил у него за спиной — неслись на снегоходе по ледяному насту. Майкл многие годы был на «ты» со снегоходами и неизменно получал удовольствие от управления этими машинами, но поездки на снегоходе в Антарктике не идут в сравнение ни с чем. Несмотря на маску, защищающую лицо, массивные очки и густую меховую опушку на капюшоне, который плотно обтягивал голову, журналисту приходилось низко наклоняться над рулем. Без этого открытые участки кожи пылали бы огнем от мороза, а вскоре и вовсе могли потерять чувствительность, настолько обжигающе холодным был встречный ветер. К счастью, домик ныряльщиков располагался неподалеку.
Майкл остановил машину почти у самой двери, медленно вкатившись на пандус. Как только рокот мотора стих, на первый план снова вышел рев бурана. Ветер был таким неистовым, что едва не сбил Дэррила с ног. Биолог смог устоять лишь благодаря Майклу, который вовремя подхватил приятеля за плечо. Вместе они занесли оборудование в помещение, но чтобы закрыть за собой дверь, пришлось буквально сражаться со стихией — казалось, еще немного, и шквалистый ветер просто сорвет несчастную створку с петель.
— Господи… — Майкл бухнулся на деревянную скамью и, не снимая варежек, смахнул с капюшона снег.
В домике с зияющей в центре пола полыньей было ничуть не теплее, чем снаружи, но они по крайней мере были защищены от ветра. Дэррил включил обогреватели и уселся рядом с Майклом. Так они сидели минуты две, трясясь от холода и даже не помышляя о том, чтобы немедленно приступить к делу. По мере того как помещение прогревалось, от воды в проруби поднимался легкий туман, заволакивающий ледяное отверстие легкой белесой вуалью.
— В лунке целая куча льда, — заметил журналист. — Прежде чем что-то туда опускать, придется его проломить.
— А ты думаешь, для чего я тебя пригласил? — сказал Дэррил, пытаясь прямо в перчатках приладить сети и ловушки к длинным фалам.
— И как я сразу не догадался!..
Майкл оглядел ящики с инструментами и снаряжением на стенах и полу — ледовые пилы, стальные тросы и ружья для подводной охоты. Наиболее подходящим кандидатом на разламывание льда оказалась лопата с заостренным концом, но нормально ухватиться за нее, не снимая рукавиц, было невозможно. Хочешь не хочешь, а пришлось снимать. Правда, на руках еще оставались утепляющие подкладки, но они были довольно тонкими, так что Майкл без труда смог просунуть пальцы сквозь рукоятку.